Флот решает всё

— Погоди, горячка… — Матвей ухватил Кольку за пуговицу. — Почему домой мне нельзя?

— А я разве не сказал? — удивился приятель. — Так вся улица говорит: Как ты убёг, Фаддей Лукич уж так расшумелся — и прибить сулил, и жандармам отдать, чтобы тебя в Сибирь упекли. Уж и матушка твоя в ногах у него валялась, уговаривала — ни в какую. В околоток пошёл, ежели вернёшься — беда будет!

Матвей ссутулился и ещё глубже втянул голову в плечи. Некоторое время ребята шли молча. На углу Большой Бронной и Сытинского ветер трепал отклеившийся угол листка на массивной тумбе. «Горя от ума» Театра Корша, плакатик: «Бальный, музыкальный и увеселительный вечеръ въ пользу оркестра капельмейстера г-на Страуса съ великолѣпною иллюминаціею и блистательнымъ фейерверкомъ».

А это что?

Матвей замер. Он уже видел это объявление в «Ниве»: «Московское купеческое товарищество… проведеніе лекціи… іеромонахъ… атаманъ… запись желающихъ отправиться въ Абиссинію…»

Лекция как раз сегодня, полчаса осталось. Хотел ведь пойти, а тут эта история с сарайчиком…

— Коль, пошли, а? Полчаса ещё, успеем!

Вяхирев не торопясь, рассмотрел афишу. Кивнул. Он привык к неожиданным идеям товарища.

— Пошли, ежели у тебя двугривенный лишний есть. А то у меня, брат, блоха в кармане да вошь на аркане.

Матвей ожил — от недавней тоски и следа не осталось.

«Вот он, выход! Раз домой нельзя, попрошусь с Ашиновым, ему понадобятся храбрые, образованные люди!»

Планы расправы над негодяем Скрынниковым, избиение, пропажа Аристарха, даже маячащая на горизонте тюрьма — всё теперь ушло второй план. Матвей уже видел себя храбрым путешественником, пробирающимся через саванну с верным ружьём Снайдера на плече и в пробковом шлеме — как на картинке в журнале «Нива», изображающей знаменитого путешественника Ливингстона. А через много лет, он, овеянный славой первопроходца, вернётся домой, бросит на пол шкуру собственноручно застреленного льва — и посмотрим, кто посмеет поднять на него руку!

Внезапно Матвей остановился. Колька с разгону налетел на приятеля.

— Ты, вроде, сказал, что перетаскал всё из лаборатории?

- Да говорю же — всё, как есть! Две бутыли только остались, с азотной кислотой и глицерином. Запалы, реактивы для гремучего студня — всё цело. Сегодня ночью к нам на чердак снесу, спрячу.

— Цело, значит… — повторил Матвей. — Что ж, тем лучше. Пошли!

Ашинову не помешает опытный взрывник — тем более, со своими запасами.

V