— Дело, действительно, нехитрое. — согласился граф. — Однако, не хотелось бы светиться в этом деле совсем уж явно. Надо, чтобы у стороннего наблюдателя возникло стойкое впечатление, что вся эта затея — сугубо частная инициатива, под которую ушлый авантюрист Ашинов сумел собрать средства у доверчивых энтузиастов и благотворительных организаций. Тем более, подтверждений тому масса, все газеты пестрят…
И он кивнул на журнальный столик, заваленный разными изданиями — на русском, французском и других европейских языках. подобные организации.
— Что до роли государства — пусть думают, что она сводится к тому, что власти не создают затее Ашинова помех… ну, ещё, возможно, закрывает глаза на некоторые нарушения.
— Вроде ста пятидесяти пудов мясных консервов, списанных на флотских складах, как испорченные? — понимающе иронически улыбнулся Остелецкий. — Или семь тысяч пудов овса и ячменя, показанные в бумагах военного ведомства, как порченные жучком, а на самом деле дожидающиеся погрузки в одесском порту?
— И это тоже. Знаете, при российских традициях казнокрадства и лихоимства подобные вещи мало кого удивят. Скорее, удивились бы, если бы обошлось без них.
— Что верно, то верно. А винтовки вы тоже оформите, как частные пожертвования?
— Как приобретённые из воинских арсеналов для переделки в охотничьи ружья. Если вы не в курсе, есть купцы, по большей части из старообрядцев — так они скупают старые, ещё времён войны, ружья и везут их за Урал, и дальше, до самого Иркутска и Читы. Там местные умельцы переделывают их под кремнёвые замки и дробовые патроны, и продают охотникам да звероловам. Капсюли — они, знаете ли, кусаются, так что сибирские мужички предпочитают охотиться по старинке. А уж что там на самом деле отгрузили со складов очередному такому купчику — гладкоствольное ружьё, или устаревшие, но вполне пригодные для стрельбы винтовки системы Крнка или Карле, которыми после балканской кампании доверху забиты все арсеналы — кто будет проверять? Мы бы и пушки им дали, из турецких трофеев, да только для такого дела нужны грамотные артиллеристы, а у Ашинова их нет.
— Да, пожалуй, пушки — это будет слишком. — согласился Остелецкий. — разве что, позже, когда обустроятся на новом месте и попросят прислать солдат для гарнизонной службы.
— А вы не видите в этом плане возможных препятствий? — спросил Юлдашев после небольшой паузы. — Казаки народ свободолюбивый, Ашинов себя так и называет — «вольный атаман». А сажать себе на шею воинскую команду с офицером — стерпит ли его натура такое?
— Стерпит, никуда не денется. — ответил Остелецкий. — Он вообще просил послать солдат сразу, но я ответил, что сам такие вопросы решать не могу.
Начальник военно-морской разведки покачал головой.
— Нет, сразу — это нам ни к чему. Вот обустроятся, наладят отношения с местными властями — должны же там быть какие-то власти? — тогда и посмотрим.
— Власти там, Александр Евгеньич, разве что, вожди племён. Вот, изволите видеть…
Остелецкий выбрал на столе газетную вырезку с дагерротипом, изображавшим Ашинова в окружении казаков в черкесках и негров, вооружённых круглыми щитами и копьями с широкими миндалевидными наконечниками. Вид у чернокожих витязей был воинственный донельзя.
— Договариваться с ними, конечно можно и должно, но позволения на размещение в Сагалло нашего воинского гарнизона придётся спрашивать всё-таки у негуса.
— Это-то понятно. — граф бросил карандаш на карту. — Надеюсь, вы, Вениамин Палыч, поддержите дипломатические усилиями нашего Ермака Тимофеевича? Хоть он и уверяет что император эфиопский его душевный друг — а всё же, присмотр не помешает. Как его, кстати, зовут — Иоанн Второй?
— Йоханныс Четвёртый. Он, видите ли, унаследовал трон Абиссинии после гибели своего предшественника, негуса негести Теодороса Второго — тот, бедняга, застрелился после поражения в битве с англичанами в шестьдесят восьмом — между прочим, из пистолета, который прислала ему в подарок сама королева Виктория.
— Обычное дело. — Юлдашев усмехнулся одними уголками рта. — «Timeo Danaos et dona ferentes»[1], не так ли?
— В данном случае Теодору следовала опасаться не данайцев, а британцев. — согласился с графом Остелецкий. _ Впрочем, это не только к нему относится. Что до Йоханныса четвёртого — то он правит Абиссинией, как мне представляется, довольно успешно, однако в последнее время стал опасаться новой войны с суданскими махдистами и, кроме того, как я понимаю, поползновений итальянцев. Так что нам он будет только рад — если Ашинов, в самом деле, не испортит всё дело.
— Вы уж, батенька, за этим проследите, душевно вас прошу. — сказал Юлдашев. И, кстати, о пароходах: ваш однокашник по Морскому Корпусу, Казанков, помнится, командовал в своё время коммерческим крейсером?
ebooksa