– Не поняла, – убирая жвачку, говорит она. – Чё сделать хочешь?
– Извиниться.
– Перед кем?
– Ты глухая? Перед Эвелиной!
Она чешет затылок, задирая брови. Вынимает жвачку изо рта и клеит её под ближайшую столешницу. Пододвигается ближе, задирает нос и говорит:
– Ну-ка дыхни.
Я делаю сильный выдох. Чтобы прям её сдуло.
– Фу! – она морщит нос. – Ну всё ясно.
– Что ясно? Думаешь, потому что я напился?
– Ну конечно, – уже совершенно расслабленно отвечает девка.
– Тогда открою тебе секрет: я пью перед каждой сценой, перед каждым началом сьёмок. И, блин, ни хрена не потому, что хочу так. А потому что я просто не знаю, что за херня со мной происходит.
– То есть как это? – девка падает на диван, берёт пачку жвачки со стола и вынимает новую.
– То есть я не умею извиняться! – эмоционально объявляю я. – Никогда! Никогда не извинялся! А тут решил! Решил! Сам! Понимаешь?!
– Ну-у, – протягивает Карина, – вообще-то ты уже извинялся передо мной.
Я пытаюсь вспомнить. Вспоминаю. Блин… Точно. Ещё лучше! Уже второй раз получается.
– Так или иначе, это ненормально. Ненормально для меня. Я никогда не делал этого раньше. Что за херня! Как я до этого докатился?!
На последних словах девка вздрагивает так, что чуть не роняет резинку. Откладывает жвачку обратно.
– Так, ладно, то есть ты сейчас не шутишь? Не издеваешься надо мной? И вообще, типа… реально хочешь извиниться перед Эвелиной?
– Да!
– За что? – совсем недоумевает девка.