— Надо, — согласился он.
— А что у них с врагами? С кем воюют?
— Византийцев раздирают противоречия, — дал оценку Гор, — внутри они грызутся за власть, а снаружи пытаются собрать осколки бывшей Римской империи. Особых войн нет, досаждают арабские пираты, портят торговлю.
Я никак не мог нарадоваться познаниям степняка. Все-таки окружение и блага цивилизации дают большое преимущество. Не зря я хотел в свое время свалить в Византию.
— А если бы мы предложили им Рим взамен на союз, они согласились бы?
Мой вопрос ввел в ступор Гора. Но, надо отдать ему должное, он собрался и сделал интересные выводы.
— Византийцы уделяют приоритетное внимание безопасности своих восточных границ и возвращению территорий, утраченных из-за арабов. Это отвлекает их внимание и ресурсы от желания расширить територию на Западе. Да и Болгарское ханство их сдерживало от чрезмерных амбиций. Византийцы, возможно, и хотели бы вернуть себе Рим, но сочетание внутренних и внешних проблем в конечном итоге мешает им достичь этой цели.
Я посмотрел на Гора в очередной раз с удивлением. Этот парень за несколько месяцев набрался знаний побольше чем я. Кто-то его здорово натаскал на поприще получения новой информации.
— Откуда ты все это знаешь? — не сдержался я от вопроса.
— Не так уж и много я знаю, царь, — степняк пожал плечами, — просто много общаюсь с местными.
На мой заинтересованный взгляд, он вздохнул, словно собирался с мыслями.
— Иоанна Грамматика очень интересует царство Гардарики. Мы часто общаемся по разным вопросам. С ним бы тоже нужно поговорить тебе.
Так вот где собака зарыта. Учитель Феофила наводит мосты с представителем нашего царство. Любопытно.
Мы еще долго разговаривали со степняком. Думаю, что ему нравится здесь. Работа у него не пыльная. Омрачает только, что нет решения по охране патриарха. У византийцев нет никаких доказательств, что мы причастны к несчастным случаям. Но сама ситуация их очень напрягает.
Пять тысяч легионеров, расквартированных в Царьграде, не привлекались для чего-то важного. Гор взял на себя смелость тасовать тысячи для найма местным торговцам. Это стало небольшим доходом, который позволяет содержать этот дом, содержать наших людей, в том числе бывших рабов-славян, которые Гор специально ищет на невольнических рынках византийской столицы.
В целом у меня сложилось ощущение, что в империи застой, былое величие римской империи гложет умы, но проблемы внутренней политики не дают сформироваться имперским амбициям.
На следующий день я с ближниками направился на аудиенцию к византийским императорам. Гор заблаговременно договорился о встрече. Наверное, через Иоанна Граматика.
Императорский дворец поражал воображение. Мозаика мерцала под мягким светом масляных ламп. Это были помещения, пропитанные историей.
Мы резко контрастировали с одетыми в шелка придворными и усыпанными драгоценностями сановниками, населявшими императорский двор. Я под кафтаном прятал кольчугу. Гардарсцы носили меха и кожу — одежду людей, живущих под открытым небом, знавших порывы северного ветра и азарт охоты.
— Добро пожаловать, Ларс, царь Гардарики, — прогремел голос Михаила, эхом разнесшийся по залу.