— Научусь, — Антон неуверенно улыбнулся. — Не боги горшки обжигают. А лишняя пара рук в виртуальном мире ещё никому не помешала.
Михалыч, который до этого молча наблюдал за нашим разговором, вдруг оживился.
— А знаете, что, — сказал он, энергично вставая. — У меня есть идея! А что вам мешает перенести ваши капсулы сюда? — спросил Михалыч, прищурившись. — У меня место тихое, уютное, лес вокруг… Никакой Феникс не найдёт!
Идея была, конечно, заманчивой, но…
— Михалыч, ты знаешь, из чего сделаны эти капсулы? — сказал я. — Из того же бугатиума, что и…
— … ядра всех компьютеров на планете, — закончил за меня Антон. — Феникс может добраться до нас где угодно.
— Именно, — кивнул я.
— Но всё равно спасибо, Михалыч, — сказала Камилла, прикасаясь к руке старика. — Твоя забота очень дорога.
Михалыч улыбнулся, морщинки вокруг его глаз сделались ещё глубже.
— Эх, молодёжь… — пробормотал он, качая головой. — Вам бы всё игры да приключения.
Он закурил трубку, выпуская в вечернее небо клубы ароматного дыма.
Солнце село окончательно, оставив после себя на небе полоску холодного огня. Пора было возвращаться.
Мы с Антоном помогли Михалычу убрать со стола, сложили в багги нехитрые пожитки. Старик стоял у калитки, освещаемый мерцающим светом фонаря, и смотрел нам вслед.
— Берегите себя, ребята, — сказал он, и в его голосе слышалась тревога. — Времена сейчас неспокойные.
— Не волнуйся, Михалыч, — отозвался Антон, глядя на старика через открытое окно багги. — Мы не робеем.
— И ты береги себя, — добавил я. — Если что — сразу звони.
Михалыч кивнул, привычно закуривая трубку. Мы помахали ему на прощание и выехали за ворота.
Обратный путь прошёл в молчании. Я ехал на багги Антона. Камилла ехала за нами. Каждый из нас был погружён в свои мысли, пытаясь осознать всю серьёзность ситуации, в которой мы оказались. Мир, который ещё вчера казался таким прочным и незыблемым, дал трещину.
Антон выехал из грузового лифта Космопорта и припарковался на небольшой парковочной площадке. Камилла остановила свой багги рядом.
Мы стояли на почти пустой парковке, между нами висела неловкая тишина.