Моя улыбка стала чуть шире. Вполне возможно, что завтра я бы уже не нашла это смешным, но сейчас мне нравилось смотреть, как он смущается.
– Возможно, в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем совершать поступки, за которые потом будет стыдно.
Он выгнул бровь и перевел взгляд на пустующую кровать.
– Я говорил правду, Тесс. Я знаю Стеф не первый год, и да, мы перепихнулись пару раз, но между нами ничего нет с конца прошлого семестра. И я… – Он склонил голову набок и вздохнул. – И я никогда не целовал ее. Это тоже правда. Я не целовал девушек с тех пор…
Мое сердце заколотилось сильнее.
– С каких пор?
Джейс покачал головой, и у него вырвался короткий сухой смешок.
– С очень давних пор.
Я молча смотрела на него. Что-то неуловимо изменилось в нем. Я не могла сказать, что именно, но в его взгляде появились отстраненность и грусть, и черты лица заострились, стали жестче. Ни один художник не удержался бы от того, чтобы набросать сейчас его портрет.
Я знала, что он говорит о матери Джека и ему больно, потому что столько лет не заживает рана на сердце.
Боже, я и впрямь напилась – откуда мне знать, любил ли он ее? В конце концов, Джейс – парень. А парни не страдают от сердечных ран. Они лечат их алкоголем или беспорядочным сексом.
Мне стало слишком тяжело держать глаза открытыми.
– Я бы сейчас не отказалась от того кекса.
Он рассмеялся и медленно покачал головой.
– Тебе бы он понравился. Он тоже со «Сникерсом». Но думаю, что ты бы не стала его есть.
– Я тоже так думаю. – Я помолчала. – Ты останешься?
Повисла пауза, и я почувствовала, как его палец скользит по моей щеке, захватывая прядь волос и заправляя ее за ухо.
– Я останусь, пока ты не заснешь.
– Тебе недолго ждать. – Я бы хотела не смыкать глаз, но они не слушались. – И нам нужно поговорить…
– Спи, Тесс. Я обещаю… – Кровать скрипнула, и я почувствовала, как его губы прижались к моему лбу. – …мы поговорим завтра… если прежде меня не убьет твой брат.