Казалось, что все движется в замедленной съемке. Джип и снегоход ревели бок о бок. Впереди — участок дороги и река, высокие крутые берега, обрывающиеся к реке с обеих сторон.
Перед самым въездом на мост Лиам крутанул руль, свернул вправо и сильно ударился о снегоход.
От удара джип резко вильнул и зацепил снегоход Пайка. Удар пронзил позвоночник Ханны и отозвался в ее черепе.
Пайк не ожидал этого, он все еще держал одну руку на руле, а другую — на оружии. Он настолько сосредоточился на том, чтобы уклониться от выстрелов Ханны и одновременно попытаться пробить шины джипа, что не заметил ни реки, ни крутой насыпи, несущейся к нему.
Снегоход Пайка вышел из-под контроля. Передние лыжи машины ударились о снежный вал, покрывавший короткое ограждение прямо перед мостом, и отломились.
Инерция снегохода перевернула его на бок и сбросила с обрыва в реку Поу-Поу.
Ханне показалось будто она раскололась на части. Время остановилось. Она почувствовала, как джип следует за снегоходом через край, так быстро, легко и плавно, словно санки по снегу.
Ханна вцепилась в свое сиденье, когда джип опрокинулся и полетел вниз, вниз, вниз. Черная сверкающая река несется ей навстречу. В лобовом стекле не отражалось ничего, кроме черной ледяной пустоты, огромной, темной и широкой, как вселенная, поглощающей ее целиком. Свободное падение, ее желудок в горле, сердце слишком ошарашено, чтобы биться. Ни повернуть вспять, ни позвать на помощь, ни изменить непреложную физику мира.
Сначала ударяется переднее крыло, затем капот сминается, как банка газировки, остальная часть джипа на полной скорости врезается в лед, дрожащая, бьющая по костям сила удара, резкая остановка.
Может быть, они на мгновение застынут на месте, балансируя на краю, в то время как сила удара отразится от ледяной плиты, паутиной трещин, расходящихся, ширящихся по льду. Может быть, они посмотрят друг на друга и возьмутся за руки в эти последние ужасные секунды, два последних человека во вселенной. Ханна и Лиам. Лиам и Ханна.
А потом раздался сильный стон, когда поверхность провалилась под ними, и это казалось ужасно — погружение в черное холодное ничто, которое проглотит ее и никогда не выплюнет обратно. Она исчезнет, исчезнет, засосанная в бесконечную ледяную тьму…
— Ханна!
Она задыхалась, всхлипывала, цеплялась ногтями за холодное черное ничто, и она не тонула, не была мертва, даже не находилась в воде.
Лиам потряс ее за плечи.
— Ханна! Очнись!
Его голос доносился издалека, тусклый и глухой под звоном высоких частот в ее ушах. Ханна моргнула. Он медленно приближался. Мрачное, суровое лицо. Эти серо-голубые глаза.
Единственный свет исходил от фонарика Лиама, лежащего на центральной консоли. Она не помнила, откуда он взялся.
В джипе стало тихо и спокойно. Ни урчания двигателя, ни печки, ни фар. На лобовом стекле лежал снег. Хлопья вихрем влетали в кабину через боковые окна. Они собирались на ее руках, животе, волосах. Было холодно. Так холодно.
— Что… что случилось?
— Мы сделали это. Он вылетел через ограждение. В воду.