— Как, по-твоему, мы выбрались из этой старой дрянной тюремной камеры, в которой ты нас запер, а? Кое кто нас выпустил!
Ноа замер. Это привлекло его внимание. Посреди ночи, в перерывах между кошмарами, эта мысль не давала ему покоя.
— Что ты сказала?
— Какой-то парень. Он выпустил нас.
— Какой парень?
Она повернулась к нему лицом, дергаясь и напрягаясь.
Он весь подобрался.
— Кто, Октавия, кто?
Она пожевала нижнюю губу. Ее налитые кровью глаза метались по комнате.
— Он надел капюшон. Его лицо скрывалось в тени. Он старался говорить тише. Но голос показался мне знакомым. Не незнакомец. — Она посмотрела на него. — Кто-то, кого ты знаешь, я уверена.
— Не очень-то это помогает.
— Он сказал, что Бишопы прячут золото вместе со всей этой едой. Золото, которое пригодится в апокалипсисе. Мы могли бы купить все, что захотим. Все лекарства, еду и топливо, необходимые для жизни. Мы были бы королями. — Она улыбнулась, обнажив свои кривые, пожелтевшие зубы. — Королевами.
Ноа напрягся. Бишоп рассказывал ему похожую историю.
— У Аттикуса Бишопа нет денег. Он тратит все, жертвуя на благотворительность.
Ее ноздри раздувались.
— Откуда нам знать? Этот парень, он выпустил нас. Он сказал нам, что делать. Это не мы придумали. Это был он. Вы должны поймать его. Он заставил нас сделать это!
— Довольно невероятная история, как по мне, Октавия. Ни судья, ни присяжные на это не купятся.
— Это все равно правда! Ты должен провести расследование или что там полагается. — Она рванулась к нему, едва не потеряв равновесие.
Ноа протянул руку, чтобы поддержать Октавию. Проблема в том, что, возможно, он действительно поверил ей. Только понятия не имел, что, черт возьми, делать с этой информацией или как ее расследовать в разгар апокалипсиса.
Ченнинг Харрис, один из новых офицеров-добровольцев, заснул во время несения караульной службы и проснулся от того, что старинный замок взломан, а заключенные исчезли. Древний ключ тоже пропал.