— У вас есть антибиотики или обезболивающие?
— Поищем.
Доминик сделала еще один глоток своего самогона.
— Честно говоря, мне хочется чего-то свежего. Я устала есть из банок, но у меня нет времени запихивать семена и выкапывать сорняки.
— Семена сажают во взрыхленную мотыгой землю. А сорняки выдергивают.
Она ухмыльнулась.
— Все равно.
— Мы разбиваем общественный сад и строим несколько теплиц.
— Если вы будете привозить мне салаты, помидоры, немного клубники, то я вся ваша. Я буду снабжать вас биотопливом, как будто это край молока и меда.
Ханна не могла сдержать ухмылку, когда протягивала руку.
— От имени Фолл-Крик, по рукам.
Хватка Доминик была крепкой, и она ухмылялась.
Они пожали друг другу руки и принялись за работу по согласованию деталей. Через пятнадцать минут у них уже появился план. Фермеры Фолл-Крика теперь будут иметь биодизель, необходимый для заправки их тракторов, и, возможно, его хватит на несколько городских дизельных грузовиков и генераторов.
В любом случае, это огромная победа. И именно то, чего Ханна надеялась добиться с помощью Дня торговли.
Она нашла пожилого мужчину, который принимал преднизон от артрита, готового обменять ее антибиотики на дополнительный шестинедельный запас лекарств для Майло. Она также выменяла четверть тюбика крема под подгузник для Шарлотты.
Ранее во второй половине дня Ханна проверила детей: Майло был с Квинн и Призраком, а Шарлотта радостно возилась с детскими игрушками в манеже, который Молли установила рядом с своим павильоном.
После полудня стало пасмурно, тяжелые тучи заслонили солнце, но это не имело значения. Сегодня просто чудесный день.
Куда бы она ни посмотрела, люди выглядели довольными, радостными, даже улыбались. Около дюжины охранников Рейносо ходили среди них, вооруженные и бдительные, но безмятежные, что поддерживало спокойную атмосферу.
По крайней мере, до тех пор, пока не прибыл Общественный альянс.
Они встретились, как и договаривались, на закрытой выставочной арене — большом металлическом здании со стальными балками, пересекающими высокий потолок, где все еще пахло сеном и навозом.