В отражении от стекла он уловил движение. Генерал резко обернулся, сердцебиение участилось.
Бакстер притаился в дверном проеме, голова покачивается, как метроном, в руке блокнот в кожаном переплете.
— Я вам нужен здесь, сэр?
Это не тот разговор, который он хотел бы записать для будущих поколений — даже в тщательно выверенной версии.
Генерал поднял свободную руку и отмахнулся.
Бакстер проскользнул в дверь. Генерал подал сигнал своим телохранителям, расположившимся в номере. Он не хотел, чтобы они присутствовали при разговоре.
Люди повиновались без единого звука.
Секунды спустя он получил комнату в свое распоряжение.
Губернатор Даффилд продолжал выкрикивать оскорбления и непристойности через спутниковый телефон.
С растущим нетерпением Генерал заговорил, модулируя свой голос, чтобы не выдать внутренней ярости.
— Успокойся, Генри.
— Не говори мне успокоиться! Меня предупреждали! Меня предупреждали, и все равно я доверился тебе. Как ты мог так поступить со мной?
— Ты нанял меня, чтобы я стал твоими глазами и ушами и действовал в твоих интересах и к твоей выгоде. Что я и делаю.
— Ты что, не слышал меня? Я сказал, что ты уволен! Отстранен от командования. Тебе повезло, что я не отправил тебя под трибунал.
— Генри…
— А может, и стоит! Военный трибунал — это не самое худшее, чего ты заслуживаешь! — Губернатор зашипел, на мгновение потеряв дар речи. — Ты… ты стрелял в американских граждан! Ты приказал американским солдатам причинить вред их собственному народу. О чем, черт возьми, ты думал?
Вместо ответа Генерал произнес:
— Тебе нужно встретиться с Осборном. Он будет в моем кабинете. Выпей бокал коньяка. Это улучшит твое настроение.
Генерал оставил своего личного помощника, Ларри Осборна, на случай, если возникнет такая ситуация. Несколько лет назад он потянул за некоторые ниточки, чтобы предотвратить некий неблаговидный арест.
Осборн на все сто процентов предан ему.