— Могу я чем-нибудь тебе помочь? — спросила Ханна.
— Мой сын, — ответила она. — Мы разлучились. Я не могу найти его…
Ханна ободряюще ей улыбнулась.
— Мы составляем список выживших. Не забывай, что есть еще бомбоубежище в средней школе и в мэрии. И те, кто спрятался в подвалах. Как только мы узнаем больше, я сообщу тебе. Обещаю.
Стейси прижала одеяло к груди.
— Спасибо. За все.
Ханна сама испытывала потрясение. Опустошенная, убитая горем, преследуемая тревогой за Лиама и Бишопа. Но она не желала поддаваться эмоциям.
Она нужна своей семье и друзьям. Она нужна всем этим людям. Она сделает все, что в ее силах, чтобы помочь им, успокоить и поддержать их дух.
Как лидер, она несла ответственность.
И Ханна никогда в своей жизни не уклонялась от ответственности.
Она переходила к следующей травмированной жертве, и к следующей, предлагая слова утешения и ободрения.
Удивительно, как мало нужно для того, чтобы облегчить больное сердце: улыбка, доброе слово, нежное прикосновение. А также удовлетворение их физических потребностей — одеяло для тепла, немного еды, немного воды.
Стрельба возле школы стихла. Постепенно страх, пронизывающий убежище, уменьшился до слабого гула тревоги. В комнате чувствовалось напряжение, но было тихо, все затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.
После того, как закончились одеяла и вода, Ханна прошла через всю комнату к Дейву и Аннет, прижавшимся к дверям бомбоубежища.
Оба покачивались на ногах, совершенно обессиленные.
От волнения у Ханны перехватило дыхание.
— Есть новости от Лиама?
— Пару минут назад я поднялся наверх, чтобы улучшить радиоприем, — сообщил Дейв. — Эти сумасшедшие сорвиголовы сделали это. Они подбили этот чертов вертолет.
— О, слава богу, — облегченно проговорила Аннет.
Облегчение захлестнуло Ханну, ноги ослабли. Она закрыла глаза и медленно выдохнула, сбрасывая напряжение, сковывающее внутренности.