— И что?
— Ты решил прикончить главу Охотников, — заявила она категорично. — Этому не бывать.
— Ты не знаешь, что он натворил.
— Поверь, я в курсе, что делают такие, как Цербер, и с кем они это делают.
— Он убил мою подругу. — Слова впивались колючей проволокой в горло Габриэля. Болезненные воспоминания пронзили сознание — Надира в его объятиях, ее тело, невероятно легкое и хрупкое, кровь, растекающаяся по груди, ее голова, прижатая к нему, словно Надира только что уснула.
«Иногда мы получаем то, чего не заслуживаем, — прошептала она, кровь пузырилась на ее губах. — А иногда мы не получаем того, что заслужили».
Она бросилась навстречу пуле, предназначенной Габриэлю. Ее убила пуля, которую выпустил Цербер. В тот момент сердце Габриэля разорвалось на части. Он отдал бы почти все на свете, чтобы переиграть, поменяться местами, понести заслуженное наказание.
Его лишили выбора. Только вот Цербер все еще был здесь. Он жил и дышал в мире, где больше не было Надиры. Из всех несправедливостей, царящих в мире, с этой Габриэль мог — и хотел — что-то сделать.
Клео выпустила струйку дыма в ледяной воздух.
— Ты думаешь, я не понимаю. Понимаю. Но тебе нужно отложить свою месть до лучших времен. Пока что.
— Мы нашли Фантом. Цербер выполнил свою задачу. Теперь он — мертвый груз.
— Это не так. У него под началом сотни вооруженных, обученных бойцов. Он опытный, умный и организованный лидер. Его бойцы разбегутся, если мы попытаемся убрать его и возглавить их сами. Неважно, как сильно ты его ненавидишь — Цербер нужен нам для борьбы с настоящим врагом. — Она указала сигарой на долину. — Смотри…
Габриэль проследил за ее взглядом. В центре долины высилось скопление зданий — три больших фермерских дома, несколько амбаров и сараев, огороженные участки для скота. За исключением большого металлического гаража, здания представляли собой почерневшую труху. Что-то или кто-то сжег это место дотла.
— Используй прицел, — хрипло посоветовала она.
Он прижал приклад к плечу, настроил прицел и посмотрел в объектив. На грязной земле в беспорядке валялись почерневшие скелеты. Два больших и два маленьких между ними. Семья. Дети.
Были и другие тела — одни обугленные скелеты, другие сильно обгоревшие, но все еще похожие на людей. Вьющиеся русые волосы. Яблочно-зеленое платье колышется на ветру. Вытянутая крошечная рука, а рядом с ней сиротливо лежит покрытый пеплом плюшевый медвежонок.
Габриэль отшатнулся, чувствуя, как внутри него закипает ужас. Кислота обожгла ему горло. Его тошнило, он был сильно потрясен.
— Что, черт возьми, здесь произошло?
— Жители этой фермы не были заражены. Это была безопасная зона. Убежище все равно расправилось с ними. Наше правительство совершило это злодеяние и тысячи других подобных. Они движимы страхом, и уничтожают все и вся, что считают потенциальной угрозой своей власти и контролю.
Возмущение Габриэля вспыхнуло белым пламенем. Он весь напрягся. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Он хотел вступить в бой, уничтожить кого-нибудь, голыми руками разорвать этот развратный и гниющий мир на части.