— Ты думаешь, у меня нет сострадания, сочувствия или чего-то еще, — тихо сказала Клео. — Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Но ты ошибаешься. Я сострадаю им. — Она ткнула пальцем в долину, в обугленные и почерневшие скелеты. — Я их знала. Несколько раз мы привозили им еду, одолжили один из наших запасных генераторов. Я через дочь уговаривала их присоединиться к нам. Но они не захотели. Они мечтали о мире, о свободе. Но не получили ничего кроме смерти.
Она на мгновение замолчала, стиснув челюсти, зажав сигару между зубами.
— Президент Слоан и остальные члены Коалиции сделали это. Они спасли своих и оставили умирать остальных. Они — истинный враг. Единственный враг. Понимаешь?
Все внутри Габриэля напоминало осколки стекла. Он чувствовал себя разбитым вдребезги.
— Это должно закончиться.
— Тогда помоги положить этому конец. — Клео повернулась к нему, ее глаза вспыхнули как угли. — Я тебе не нравлюсь. Наверное, ты даже меня ненавидишь. Плевать. Ты терпеть не можешь «Новых Патриотов». Неважно. Ты ненавидишь «Охотников за Головами». Мне все равно.
— Сейчас нам нужна твоя помощь, а не обожание. Ты опытен. Умен. Ты хорошо проявил себя на «Гранд Вояджере». У тебя есть все, что нужно, чтобы вести за собой людей, чтобы эффективно сражаться.
Габриэль буквально выплюнул эти слова:
— А Цербер?
— Мы используем его до тех пор, пока он полезен. После захвата Убежища ты сможешь отомстить. Охотникам за Головами. Убей их всех, если хочешь. Я даже помогу тебе.
— Ты обещала ему мир.
Она лишь пожала плечами.
— Я обманула. Ривера, это называется стратегией.
— Мне ты тоже врала. — Габриэль не сводил взгляда с ужасной сцены под ним. Он не позволял себе отвести глаза. — О ваших планах напасть на Убежище.
— Я ничего тебе не должна, — усмехнулась Клео. — Ни черта.
Он не был настолько наивен, чтобы полагать, будто она не использует его так же, как Охотников за Головами, точно так же, как использовала Поджигателей. А когда закончит с ним, так же легко откажется от него и его друзей?
Был ли вообще кто-то достойный искупления во всем этом злобном мире? Кто-то свирепый, верный и чертовски храбрый? Габриэлю хотелось верить, что да.
— Если мы союзники, если мы собираемся работать вместе, то должны доверять друг другу.
Клео стряхнула пепел с сигары и нахмурилась. Ее взгляд вернулся к картине под ними, к яблочно-зеленому платью, развевающемуся на ветру.
— Отлично. Я тебе доверяю. Могу я рассчитывать на взаимное доверие?