— Когда?
— Только что. Я не знаю. Тридцать, сорок минут назад.
Глаза Арианны расширились.
— Ты уверена, что он…?
— Он мертв. Моя мама проверила.
— Твоя мама?
— Она пришла домой сразу после этого. Она плакала и кричала, а потом вдруг затихла. Она велела мне уходить. Вытерла пистолет. Я не знаю, что она собирается делать. Я просто жду, когда копы, наверное, придут и заберут меня.
— Но он… он ранил тебя. Это ведь была самооборона?
— Не знаю. Я так не думаю. Я направила на него пистолет. Он отступил. Он не пытался меня убить. Я понимала, что делаю.
Рот Арианны сжался в тонкую линию. Ее лицо лишилось цвета.
— Ты дрожишь как лист. Я принесу одеяла. Ты можешь лечь на диван. Мои родители вернутся только через пару часов. Ты можешь остаться здесь.
Я тяжело вздыхаю.
— Спасибо.
— Мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо.
Слезы выступают на моих глазах.
— Нет, не будет.
Глава 24
Следующие два часа я лежу на диване Арианны, завернувшись в ее мягкий, лавандовый плед. Арианна увеличивает температуру в помещении, но я не могу согреться. Мое тело сотрясает дрожь, а зубы продолжают стучать. Не могу перестать видеть его глаза. Мои глаза.
Арианна запекает для меня макароны с причудливыми сырами, такими как грюйер, азиаго и фонтина, ни один из которых я никогда не пробовала. Я пытаюсь их съесть, но начинаю задыхаться. Арианна ставит блюдо в холодильник для своих родителей.
Она ходит взад-вперед перед диваном.