Жасмин смеется так сильно, что начинает фыркать. Затем ее голос срывается, и изо рта вырывается громкий, заливистый хохот, которого я не слышала уже четыре года. Ее глаза расширяются от смущения. Она закрывает рот руками.
— Ты голосишь как свинья, Джаззи! — Пейтон радостно кричит.
— Пьяная ослица. — Марго пихает Жасмин рукой.
Железные пальцы сжимают мое сердце. Я помню этот смех, со времен кафе-мороженого «У Делии», когда нас выгнали за то, что мы били друг друга ложками от замороженного йогурта. А еще в седьмом классе, когда она уговорила меня окунуться в бассейн, а ее родители пришли домой пораньше, и мы судорожно натягивали одежду на купальники, все время истерически хохоча. Тогда ей было все равно, как звучит ее смех. Боль похожа на маленький взрыв в моей груди.
Я не хочу ее чувствовать. Я не разрешаю себе ее чувствовать. Я позволяю гневу стереть боль, позволяю ему прорваться сквозь меня и сжечь все остальное. Вместо того чтобы обойти их одеяло, я подхожу и пинаю изо всех сил. Песок летит во все стороны, осыпая Марго, Жасмин и Пейтон.
— Эй!
— Что за черт?
Они вскакивают на ноги, их напитки опрокидываются и проливаются на одеяло, пока они чистят свои бикини и вычесывают волосы руками.
— Ты психованная сука! — По бокам и сзади шорты Жасмин мокрые от опрокинутого пива.
— Кто-то должен ее проучить, — тихо говорит Марго.
Адреналин бурлит в моих венах. Я готова закончить это, прямо здесь, прямо сейчас.
— Да? Потому что пока лучшее, что ты можешь сделать, это повторять одни и те же три оскорбления до тошноты. О-о-о, как страшно. Ты хочешь проучить меня? Давай, попробуй. Пойдем. Или ты слишком труслива, чтобы драться со мной?
Все смотрят на меня, но никто из них не делает шаг.
— Так я и думала. Вы все злобные, жалкие трусихи. Все до единой. Валите к чертовой матери.
— Идем, — говорит Лукас с напряжением в голосе.
— Не лезь, — бормочу я. — Сейчас иду.
— Ты никому не нравишься, — кричит Пейтон мне в спину, когда я ухожу.
Я поднимаю вверх оба средних пальца.
Большая часть толпы все еще сосредоточена на Илайе, Ксавьере и нескольких других, достаточно смелых, чтобы прыгнуть через костер. Никто больше не останавливает меня, пока я спускаюсь к кромке воды. Я вращаю свои кольца, мои пальцы дрожат. Я обычно не испытываю особых чувств во время конфликтов. Только после столкновения мои эмоции сплетаются в клубок в глубине души. Именно после этого я вспоминаю о том, что было раньше, когда были только я и Жасмин, и никто другой не имел значения. Каково это — иметь друга. Боль и одиночество сжимают мое сердце и не отпускают.
Я чувствую присутствие Лукаса рядом с собой.