Уже сидя в небольшом самолёте, летящим в Питсбург, размышляла: правильно ли поступила. Кажется, возомнила себя всемогущим борцом за справедливость и защитницей невинных. И это я-то!
Да и Бог с ним. Всё равно поступить иначе не могла. К чему разбираться в причинах? Так что сделала несколько звонков, перевела нужную сумму и теперь была спокойна за Уокера. Его будут ждать новые документы и новая жизнь в Европе. А как он распорядится своей жизнью в дальнейшем? Это его дело. Предоставить ему второй шанс мне было нетрудно. Я даже оставила ему свою машину, чтобы продал. Пришлось применить немного внушения, чтобы поверил, но это лучше, чем долго и муторно убеждать его как надо поступить и что я не желаю ему зла.
Приземлившись в аэропорту Питсбурга, перекусила, купила карту города и уединилась в кабинке туалета, чтобы найти этого Чарли Мартина без свидетелей. Время уже подходило к ужину, так что лучше поторопиться. Мужчина, которого я искала, оказался в частном доме на юге, в спальном районе.
Взяла машину на прокат и поехала туда. На этот раз, если слежка и была, то я её не заметила. Движение тут более оживлённое, чем по пути в Фолл-Ривер. И обнаружить что-то подозрительное не удалось.
На всякий случай припарковалась подальше от нужного мне места и пошла туда пешком. Дом, на который указала магия, выглядел вполне прилично. Двухэтажный и свежевыкрашенный. Настораживала громкая музыка, играющая оттуда.
Мне не понадобилось звонить, потому как, как только потянулась к дверному звонку, дверь распахнулась, и оттуда выбежали две хихикающие девушки лет девятнадцати. По исходящему от них запаху стало понятно, что они выпили и немало. На меня они не обратили никакого внимания, прошмыгнули мимо и скрылись из вида на улице, а я же вошла вовнутрь. Музыка перекрывала главное — тут была вечеринка. Кто-то веселился, кто-то уже дрых, где попало. И возраст всех составлял две категории — девятнадцать-двадцать и тридцать-тридцать пять. Интересный разброс. И если судить по количеству бутылок, валяющихся то тут, то там… это длится не первый день.
И никому из присутствующих здесь не было до меня дела.
Чтобы не выделяться из толпы, схватила со стола закупоренную бутылку и открыла её, делая глоток. А потом пошла на поиски своей жертвы, так и не выпуская из рук свой реквизит и атрибут любого подобного сборища — алкоголь.
Обходила комнату за комнатой. Где-то просто сидели и разговаривали, где-то устроили групповушку. Как мило. На втором этаже мне повезло. Если можно так сказать. В незапертой ванной, потому что на ней был сломан замок, обнаружился и тот, кого я и ищу. И не один, а в компании молоденькой девушки. Они сидели на полу, прислонившись к стене, выложенной из кафеля.
На крышке унитаза обнаружилась и причина их собрания — аккуратно сделанные дорожки белого порошка и свёрнутая в меленькую трубочку банкнота. Вот чёрт. Я поставила бутылку на раковину и внимательно посмотрела на них.
На фотографии Чарли выглядел помладше. Сейчас же я видела перед собой наглый взгляд, который не скрывал, что мне здесь не только не рады, но и без слов показывающий, что меня могут и убить. Взгляд убийцы, познавшего вкус крови. Чувствующий свою безнаказанность.
Перевела глаза на испуганную девушку лет восемнадцати и кивком показала ей на дверь. Она оказалась понятливой и быстро прошмыгнула мимо, негромко хлопая дверью.
Чарли поднялся с пола и приблизился ко мне.
— Проваливай отсюда, если не хочешь неприятностей.
— Что даже не предложишь дорожку? — усмехнулась, подняла руку и положила её на его шею, создавая «интимный» момент.
Меня моментально затошнило. Господи! Те пять изнасилований, за которые его ищут, оказались цветочками. Настоящий маньяк. Меня начало ломать. Человек во мне хотел заплакать от вида того, что увидела в его прошлом и будущем. Даже эту девушку, так удачно избежавшую печальной участи, ждал бесславный конец, после нескольких дней ужаса в руках этой сволочи. Хотя это слишком мягкое для него слово. Гнида. Самая натуральная гнида, лишь чудом избегающая правосудия. И из-за этого возомнившая себя Богом.
Одновременно с этими эмоциями поднимался и монстр, почуявший своё мясо. Извини, Дарел, но и этот — не твой клиент, а мой. Только мой! Отпустила на волю зверя, исказившего не только моё лицо, но и душу. В такие моменты, когда мне встречались подобные люди, я была отчасти благодарна чудовищу за то, что стирал из меня всё человеческое. Остатки сострадания и желание помогать, принадлежавшие белой ведьме, замещались голодом и желанием убивать. Беспощадно.
— Скажи-ка мне, Чарли, — почти прорычала, сжимая ладони в кулаки. — Чего ты боишься больше всего на свете?
Зло в нём было так велико, что о сопротивлении и речи не шло. Ответ раздался моментально.
— Крыс, — его аж передёрнуло при этом упоминании. — Мне часто снится, как они приползают ко мне и жрут моё тело. А я… не могу пошевелиться.