В поисках смысла

Горькая истина: массы зачастую бывают подвержены разного рода миражам. А справедливость всегда за этим опаздывает…

Размышляя о драматических для нашей страны событиях, совершавшихся в странах социализма как раз у границ СССР, я нечаянно обнаружил странно повторяющийся временной промежуток в 12 лет между происшествиями.

1956 (Венгрия), 1968 (Чехословакия), 1980 (Польша), 1992 (СССР), 2004 (Украина)… Совпадения вроде бы случайные. Но почему – то какие – то упрямые.

2.02

Когда – то наш город на Неве был славен театрами, среди которых у публики популярны были Пушкинский и, особенно, Товстоноговский БДТ, собравший на своей сцене уникальное, великолепное созвездие актёров.

Пришли иные времена – и в самом центре прекрасного своими культурными традициями города, внутри великолепного здания с колоннами (бывшего Александринского театра) вдруг завелась плесень, поразившая сцену: откуда – то явились некие фокины, для которых высокий полёт мысли признанного всем миром Станиславского оказался отчего – то недоступен, а их обезьянье нутро – с постоянной оглядкой на Запад – поспешило проникнуться абсурдистскими вывертами Селина, Ионеско… От всего этого в их головах пошло кружение, от которого произошёл странный зуд поваляться в нечистотах, вдохновенно перемазаться и затем приняться мазать всё вокруг.

По поводу такого удивительного превращения одна моя знакомая театралка высказалась однозначно: мерзость.

Произошло всё это как раз тогда, когда страна, начиная с самого верха, потеряла всякие ориентиры, расслабилась, заболела занесённой с Запада вирусной болезнью – именно тогда сделались позволительными всякие безумства.

И вот прошли годы. И оказалось, что у этих самых фокиных появились выпестованные ими ученики! Да ещё овладевшие самым высоким, самым знаменитым очагом культуры – БДТ!

Эти ученички могучие – обезьяны в квадрате, напрочь потерявшие всякий контроль над чувством реальности, бросились во все тяжкие, попросту превратив сцену в отстойник своих убогих и грязных потуг. И что же? Кто – нибудь возмутился? Как бы не так, гнуснейшая постановка «Пьяные» получила награду – «Золотую маску»!

«Литературная газета» (№ 3, 2017) разразилась большой статьёй критика Марка Любомудрова – дельным, доказательным анализом поразительной вакханалии в старом культурном центре великого своими традициями города. Автор справедливо отметил: «узаконивается сценическое паскудство, извращается предназначение искусства».

Да неужто и в самом деле будет, наконец, какая – то реакция со стороны власти, как ни странно, финансирующей (!) это безобразие?

3.02

В монреальской русскоязычной «Нашей газете» существует страница, посвящённая культурным событиям в городе. Ведёт обзор Яков Рабинович, который – эту, по существу рекламную, страницу – превратил в серьёзный и, без преувеличения, замечательный и увлекательный анализ всего того, что попадает в его поле зрения.

Не могу удержаться от цитирования.

О полутарачасовом балете местного хореографа Сен – Пьера SUIE («САЖА»).

«Нам эффектно сулят ″коктейль из образов, тел, материи и необузданной энергии″; ″пьесу о погоне за абсолютом, о силе инстинкта, храбрости и веры″; в общем, даже Синяя птица Метерлинка покраснела бы. При этом нам не сообщают самого главного, чем Сен – Пьер заслужил мировую известность: в предыдущих постановках его танцоры и танцовщицы чаще всего выступали совершенно неодетыми. Злые критики поговаривают, что, дескать, голые исполнители суть главное и единственное, что у Сен – Пьера в творческом арсенале имеется…» С юмором сказав о «героическом труде танцоров», обозреватель проявил к ним сочувствие: «представьте себя абсолютно голым, да под прожекторами перед публикой, где вам предстоит полтора – два часа исполнять пируэты, ужимки и прыжки, и при этом делать умное лицо и ни в коем случае не смеяться. Это же худший из ночных кошмаров, который может присниться человеку, далёкому от искусств! А вот артисты так живут…»

О современной так называемой живописи.

«Как много раз мы слышали, что современное искусство, дескать, призвано изумлять, будоражить, провоцировать, порождать разные эмоции – в общем, заниматься мелкими пакостями.

Всё это, кажется, говорится для того, чтобы пореже вспоминали иные времена, когда искусство просветляло или вводило в заблуждение, примиряло с жизнью или не понуждало к самоубийству, укрепляло веру, воспитывало и просто учило понятиям о добре и зле, красоте и справедливости… С тех пор искусство всячески плюёт и прячется, пишет на заборе, звонит в дверь и убегает, петляет и заметает следы – о да, провоцирует… Мой бывший однокурсник с гордостью хвастал, как ему удалось схоластически доказать администратору крупного европейского музея, что коровья голова, разъедаемая мухами в стеклянном кубе – не искусство и оплате не подлежит. Бедные авангардисты: и как они только выдумывают свои новые концепции так, чтобы не ходить кругами? Это Мадонну с Младенцем рисовали тысячу лет и всё по – разному; «Чёрный квадрат» и «Крик» можно изобразить лишь один раз…»