– Индейское имя на индейском языке? Ого, ничего себе.
– Мы не очень любим, к-когда нас так называют, – уклончиво сказал он и взял с лавки рубашку, накинув её себе на плечи. – Индейцы.
– Прости. А как вы называете себя сами?
– Ну. – Вик задумчиво склонил голову вбок и улыбнулся. – Нде?
– Что это значит?
Он пожал плечами, кашлянул. Кажется, смутился, а может, редко говорил с кем-то о своей культуре и происхождении.
– Народ, – сказал он.
И мне показалось, что он в тот момент был совсем не похож ни на меня, ни на кого из ребят из лагеря, ни на кого из Скарборо. Он был другой. В том и дело.
Вдруг мы услышали шаги. Из-за поворота торопились миссис Робертс и мисс Бишоп. Вик отодвинулся дальше и выпрямился, а я опустила руки. Мы и сами не заметили, как быстро установили дистанцию, и в глубине души я понадеялась, что никто не видел нас двоих, пока я плакала у Вика в объятиях.
Я не хотела проблем. Он не хотел проблем. Но всё же мы переглянулись, и он ободряюще улыбнулся мне, сидя к женщинам спиной.
– Лесли! – Мисс Бишоп была бледна. Она быстро увлекла меня в сторону. – Спасибо, что помогла. Виктор, а вы как? Я была в другом конце лагеря, простите, что так долго…
– Всё в п-порядке, – заверил он и бодро повёл плечом. – Видите? Я живой. Руку не ампутировали. Пока что.
Мисс Робертс фыркнула.
– Я думаю, надо вызвать врача, – усомнилась мисс Бишоп.
– В наш лагерь ни одна карета скорой помощи отродясь не приедет потому, что кто-то там обжёгся, – поджала губы мисс Робертс, покосившись на меня так, словно теперь я была лишней.
Мисс Бишоп нахмурилась и вздохнула, прижав ладонь ко лбу.
– Значит, отвезем вас в город, а там купим билеты на самолёт и…
Я тревожно посмотрела на Вика. Мне очень не хотелось, чтобы он уезжал.
– К чему такая спешка, – спокойно сказал он. – П-поверьте, ожог соляной кислотой, д-да ещё в таких пропорциях, плюс после своевременно оказанной помощи… – Он махнул рукой и натянул рубашку на правую руку, оставив левую, чтобы мисс Робертс, которая принесла свежий сухой бинт, наложила его на струп. – Это ерунда, в б-больнице мне сделают то же самое и отпустят.
– Вообще-то он прав, – заметила она, ловко заматывая предплечье. – Пока суд да дело… лучше бы позавтракали.