— Есть. Как говорит наш уважаемый Питер-сан. — я киваю в его сторону, он кивает мне в ответ. Мы — мужики и должны держаться вместе в этом безумии женских интриг и страстей. Не слишком близко, да, но рядом.
— Так вот, как говорит Питер — с нами никто и ничего подписывать не будет, пока мы в восьмерку региональной группы не войдем. Пока мы можем, конечно, и сами сувенирами заняться. Потому что это дело лицензирования и сертификации не требует. Все эти значки и плакаты вообще проще простого делаются, уже узнавали у местных. Насчет распространения — все равно мне сегодня еще к старому Джиро идти на чашку чая, там и поговорим насчет участия гокудо в процессе. Но это все, леди и джентльмен — это все такая ерунда. Нам надо регистрировать Вереск и начинать лицензировать выпуск материалов с заранее заданными свойствами. — говорю я и обвожу всех присутствующих торжествующим взглядом.
— Чего? — тянет Майко: — переведи, Читосе.
— Да я и сама… затрудняюсь. — отвечает Читосе. — Можно бригаду для пояснения?
— С любыми заданными свойствами? — уточняет Акира, ее глаза сужаются. Ну, да, думаю я, Токийский Университет дурочек не берет и дурочек не выпускает, она все поняла.
— Пока не знаю, — признаюсь я, — Но уже сейчас диапазон свойств достаточно широк для коммерческого применения. Например — заданная прочность при сохранении веса и других параметров.
— Этого уже достаточно! — говорит Акира. — Одного этого — уже достаточно!
— Именно! — поднимаю палец я. — Вся космическая отрасль, авиастроение, глубоководные исследования. Высотные сооружения…
— Даже одной космической отрасли будет для нас достаточно. — прищуривается Акира, у нее в глазах что-то мелькает.
— О чем они говорят? — лениво интересуется Майко у Читосе.
— О том, что … а, я кажется поняла! — она поворачивается к Майко, смотрит на нее и мотает головой: — Нет, забыла. Давай у них спросим.
— Правильно я понимаю, что эта девчонка может изменить одно из свойств материала, не затрагивая другие и не превращая один материал в другой? — спрашивает Питер с места. Я киваю.
— Значит, она может например лист бумаги сделать крепким как стальной лист, но при этом он останется бумагой и останется таким же легким? — уточняет Питер. Я снова киваю.
— Ааа… так вот оно что. — говорит он и погружается в раздумья.
— Пока не пробовали, но существует вероятность, что также и гибкой. Упругой. Электропроводящей. Прозрачной. Водонепроницаемой. Непроницаемой для рентгеновского излучения. Пластичной. Застывающей со временем. Обладающей памятью. Разрушающейся при определенных условиях. Обладающей сверхпроводимостью.
— Ооо… — глаза у Питера округляются. Читосе поворачивается к Майко.
— Теперь я поняла. — говорит она. — Представь себе материал, который ты можешь заставить обрести любые свойства… с определёнными ограничениями, видимо. Потому что, если нет ограничений, то Вереск легко становится самым важным магом планеты. Мне даже трудно представить отрасль, где бы она не была нужна. Для авиации — вечная проблема между весом и прочностью. В энергетике — вечная проблема с проводимостью. Важнее всего — в космосе, где за каждый грамм веса идет борьба и снижение веса — это увеличение запасов кислорода, топлива и продовольствия.
— Ну теперь-то уже и я сама поняла. — говорит Майко. — Например, можно сделать катану острой как его, — она кивает на меня, — лезвия из крови, но легкой как пушинку.
— И не только. — говорит Акира. — Надо будет проверять, но сверхпроводимость при комнатной температуре, особенно если мы в состоянии будем управлять побочными эффектами… это открывает такие возможности, что дух захватывает. Если мы сможет убрать эффект Мейснера, например, увеличить гравитомагнитый эффект Лондона, то — в теории — вот и она, антигравитация. Вернее — управление гравитацией.
Я с уважением смотрю на Акиру. Вот тут и наступает момент, когда я должен сказать «а чего это вы обзываетесь, я и слов таких не знаю».