— Здорово. — говорит Майко и в ее руке появляется ее тяжеленный меч, который она перехватывает тупой стороной ко мне. — А это вот остановишь?
Тумц! — и я снова лечу кувырком. Надо бы еще над структурой якоря поработать, думаю я, слабоваты нити, то есть нити-то сильны, а вот плоть моя слаба, удерживай я нити на месте и меня бы через них продавило бы нафиг. Контроль, в первую очередь контроль.
— Син, ты в порядке? — склоняется над нами обеспокоенная Иошико. — И ты! Слезь уже с него! Ты специально на него этими своими падаешь?!
Юки отрицает свою вину, она говорит, что зал для тренировок не такой уж и большой, двум парам тут тесно, а Майко как специально Сина ей под ноги кидает. Она, между прочим, в отличие от некоторых, в школе вот в такой вот юбке, которая больше на пояс похожа, не разгуливает. Вся школа знает, что у Иошико под юбкой тренировочные шорты. И куда только Дисциплинарный Комитет смотрит. Кроме того, у нее, у Юки есть и другие интересы в жизни, кроме всяких ваших свиданий и мальчиков в голове. Она учиться будет. И в Тодай поступит. Иошико хмыкает и говорит, что вот станет она Президентом Школы и распустит Дисциплинарный Комитет к чертям собачьим, а всем девчонкам разрешит ходить в чем те захотят, хоть в купальниках. Хоть без. Юки возражает что этого уже администрация школы не позволит, а я лежу, наслаждаясь округлостями Юки и приятной прохладой, исходящей от всего ее тела. Подходит Майко и молча стаскивает с меня Юки, говорит, что для школоты мы все тут слишком озабоченные и в нашем возрасте она такой не была. На вопрос, а какой именно она была, Майко отвечает, что она была озабоченной раз в десять больше. А еще пила, курила и каталась на байках с бандой рокеров с Восточного побережья. Так что есть что вспомнить, а вы прекращайте уже валяться каждый раз. После тренировки душ перепутаете и к Сину заглянете, пока Акиры нет, тетя Майко прикроет — и подмигнула так, что у меня мороз по коже пошел. Если быстро, то не считается, так она считает.
— Готов, готов. — обреченно говорю я в ответ на молчаливый вопрос и … успеваю-таки уйти от удара Майко! Просто присесть — не вариант, скорость свободного падения тела недостаточна, чтобы уклонится от ее удара. Я резко притянул себя вниз кровавыми жгутами, расслабив колени. Вуаля — удар Майко рассек воздух на том месте, где я был доли секунды назад. Просто мощное движение вниз — и все, я вне досягаемости. Я же могу создать подобие экзоскелета, думаю я, не просто доспех, а именно усилитель силы и скорости, я могу стать намного сильнее, возможно даже в перспективе — потягаться в силушке и с самой Майко!
— Круто. Это ты конечно классно сделал. — говорит Майко, кладя меч на плечо, как заправский кондотьер. — Но, так у тебя и было задумано? — она глядит вниз, на мою ногу. Я опускаю взгляд. Открытый перелом лодыжки, фиксирует сознание на автомате, торчит осколок кости, нога перетянута кровавым жгутом.
— А… чтоб тебя! — я отпускаю жгуты и падаю на спину. Больно, конечно, но уже не сильно. Способность излечивает.
— Это… крутой прием. — говорит Майко, приседая рядом со мной на корточки: — кому покажешь — точно обосрутся. Подумают, уж если он себя так не жалеет, то что с нами-то будет?
— Очень смешно. — говорю я, держась за ногу. Кость с щелчком встает на место, рана затягивается, но окровавленная дырка в штанине остается. Хорошо, что костюм тренировочный одел, думаю я, не дай бог форму школьную испортил бы. Нанасэ меня б убила. Денег пока не так много, чтобы брюками раскидываться.
— Смешно. — прищуривается Майко. — Ты бы свое лицо видел, когда понял, что сам себе ногу сломал.
— Майко! — говорит оказавшаяся рядом Юки. Они с Иошико смотрят на мою ногу, прекратив свою тренировку.
— Хватит его дразнить, — говорит Юки, — ему же больно.
— Ни черта ему не больно, можете мне поверить. — скалится Майко. — И вообще, как говорил Миямото Мусаси, тяжело в учении — легко помирать. А цель каждого уважающего себя самурая — достойная смерть. Как же ты сможешь помереть достойно, если чуть ногу сломал и сразу — падать. Надо вон, как Кухулин — отрубили ногу, обрубком об пень оперся и продолжил битву! Отрубили руку — взял ее в другую и забил врага ею. Отрубили мужское достоинство… кхм… ну тут не знаю, что и посоветовать.
— Не давать себя рубить? — предполагаю я.
— А получится? — опять скалится Майко. — У тебя же вся проблема в том, что ты медленный как муха в сиропе.
— Вот, это между прочим и было решение проблемы. — указываю я на окровавленную дыру в штанине. — Экзоскелет с внешними приводами к конечностям!
— Такими вот решениями ты сам себя скорее убьешь, чем враг к тебе подойдет. — говорит Майко. — Он на тебя взглянуть не успеет, а ты раз — и в комочек сам собрался. Мокрый такой. Совсем как наш лучший друг Алан. — Юки при этих словах бледнеет и дергается. Невольно кидает взгляд туда, где когда-то стоял холодильный ларь. Бетонный пол тренировочного зала в том районе немного выщерблен, после удара Ледяным Молотом Правосудия. Я смотрю на Юки и на Иошико и думаю, что у них на самом деле много общего. Вот Юки, например, — того, кто ее обидел, надругался над девичей честью и как там — «сударь, вы стряхнули пыльцу моей невинности» — в лепешку. А Иошико — только часть ее старого знакомого в лепешку превратила. Значимую такую часть. Но, уверен, дай ей волю, она бы Молот Правосудия вовсю использовала. Маньячки. Все до одной.
— Знаете. — говоря я, поднимаясь с земли и проверяя все ли с порядке с ногой. С ногой все в порядке.
— Знаете, девчонки, вы такие милые. — говорю я вслух. — Я вас просто обожаю.
— Конечно, — отвечает за всех Майко, — мы же — классные. Готов? — она поднимает свою катану.