Смотрю ей вслед и думаю, что дело в не близости солдат. Просто она, видимо, сама обычно носит погоны. Ведь двоюродный дед обещал внедрить спецагентов в ряды медперсонала.
— Юрий, нам надо обсудить кое-что наедине, — строго говорит Алексей. — Саша, будь добр, подожди в коридоре.
— Конечно, — отвечаю я.
Дядя, цокнув языком, садится обратно на диван. Дед, мотнув головой в сторону палаты, закрывает дверь.
Мне на смартфон приходит сообщение от терапевта: «Спасибо, Александр! Я с вами свяжусь».
Хорошо. Значит, официального заключения о недееспособности князя Юрию не видать. Но, как и сказал Алексей, это вряд ли помешает ему захватить титул.
Направляюсь к палате, возле которой дежурят сразу четыре имперских бойца. Мне навстречу выходит медсестра и манит к себе.
— Мальчики, пропустите его, — говорит солдатам. — Князь хочет видеть внука.
Солдаты молча кивают. Я захожу в палату, и сестра закрывает за мной дверь, а сама остаётся снаружи.
Внутри пахнет лекарствами и старостью. Затхлый аромат уходящей жизни, так хорошо мне знакомый. Между дверью и койкой расположена ширма, чтобы никто случайно не мог увидеть князя. Захожу за неё.
Князь лежит, опутанный трубками. За несколько дней он сильно осунулся и стал выглядеть на свой возраст. А ведь когда мы встречались до этого, он всегда оставался бодрым и подтянутым, как будто ему было максимум пятьдесят.
— Ваше сиятельство, — я кланяюсь и только затем подхожу.
— Это ты, — слабым голосом произносит Григорий Михайлович. — Я почему-то решил, что пришёл Максим.
— Он обязательно вас навестит, — говорю я, садясь на стул рядом с койкой. — Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, — князь приподнимает руку. — Надо только немного восстановить силы.
— Отличный настрой, ваше сиятельство.
— Мне сказали, ты пришёл по важному вопросу.
— Да. Но прежде всего меня волнует ваше состояние.
— Неужели? — Григорий тонко улыбается. — Слабо верится. В нашей семье нет места тёплым чувствам.
— Мне жаль, что это так, — искренне говорю. — Но ведь я вырос отдельно. Я не такой, как остальные Грозины.