Я разжёг Взор и уставился в одну из бойниц. У меня получилось поймать взгляд ратника, и я вцепился в него, как будто зубами:
— Отставить огонь! — приказал я. — Смотри сюда! Смотри, я сказал!
— Отставить огонь! — эхом раздался приказ из тоннеля.
Я сорвал с куртки и выставил перед собой оберег-артефакт, который дал мне Степан. На нём была изображена секира Перуна с руной в виде буквы П.
Никакая нечисть, даже приняв человеческий облик, не смогла бы создать подобный предмет.
— Я подойду и дам его тебе, — сказал я, гася Взор. — Убедишься, что он настоящий. Только не стреляй.
— Нечистый башку тебе морочит. Не верь, — сказал кто-то в тоннеле.
— Там символ Перуна, — пробурчал ратник.
Я двинулся вперёд, а ведьмак процедил:
— Пристрелят ведь…
Я ничего не ответил. Подошёл к воротам и протянул оберег. Ратник осмотрел его и вытянул руку.
Я положил артефакт на протянутую ладонь, а сам отошёл на несколько шагов. Около минуты прошло в напряжённой тишине, и всё это время в нас продолжали целиться. Запах пороха медленно затухал.
Потом раздались голоса:
— Оберег настоящий. Нечистые не смогли бы его носить.
— Тогда какого хрена сигналка на них реагирует?
— Вон капитан идёт, сейчас разберётся…
Офицеру доложили о происшествии, и затем он сам выглянул в бойницу. Посмотрел на ведьмака и на меня, потом сказал:
— Привет, Яромир. А вы, насколько я понимаю, господин Эспер Терновский?
— Так точно, — по-военному ответил я.
— Можете объяснить, почему наши ворота определяют вас как нечисть?