Пипец Котенку! 4

22
18
20
22
24
26
28
30

Неожиданно прокурор улыбается и посылает мне воздушный поцелуй. Фу, мля. Он из этих, что ли? Или это типа поцелуй смерти?

— Его благородие, судья Вениамин Григорьевич Соколовский! — громко объявляет пристав.

Все встают, и я тоже вынужден. Порядок такой. Хотя оказывать уважение этому говнюку, который по факту обещал мне смертный приговор, вообще не хочется.

Но, как и просила меня Люсиль, надо держать лицо. Присяжным точно не понравится, если я оскорблю судью тем, что откажусь вставать.

— Итак, начнём, — хмуро говорит судья. — Сначала я хочу выслушать сторону обвинения. Тимур Евгеньевич, пожалуйста.

Прокурор встаёт, не торопясь, поправляет галстук и одёргивает пиджак. Выходит на середину зала, выдерживает драматическую паузу и начинает:

— Ярослав Романович Котов обвиняется во многих преступлениях, но самыми серьёзными из них являются узурпации титулов. Я не припомню, чтобы когда-то раньше произносил это слово во множественном числе. Однако Ярослав Романович ухитрился поочерёдно узурпировать два титула: графский и княжеский. У Дворянской палаты есть чёткие доказательства, а также свидетели, готовые подтвердить виновность обвиняемого.

— Прошу вас озвучить полный список обвинений, — говорит судья.

— Как скажете, но это займёт довольно долгое время, — прокурор позволяет себе ухмылку.

— Приступайте, — ведёт рукой Соколовский.

Тимур начинает говорить. Хотя я уже всё это слышал, становится не по себе от количества грехов, которые мне приписывают. Со стороны присяжных я наверняка выгляжу кровожадным отморозком.

«Разрывая глотки и круша черепа, он добрался сначала до графского титула, затем до княжеского! Этого ублюдка необходимо остановить!»

Думаю, примерно такие мысли сейчас у них в головах.

Вот что мне вменяют:

— Неоднократный побег из сиротского приюта.

— Избиение других воспитанников.

— Участие в незаконных боях без правил.

— Убийство организатора этих боёв, известного по кличке Бердыш.

— Браконьерство макров.

— Убийство барона Владимира Ротанова и его сына.