После этого Августину Филипповну допрашивает Грозин. Она рассказывает о том, что в интернат меня когда-то принесли гвардейцы Котёнкиных, и что она не сомневается, будто я — действительно потомок рода.
Уже два-ноль. Но игра только начинается…
Судя по хищному взгляду прокурора, он действительно что-то задумал.
Вызывая директрису, он позволяет нам думать, что мы перехватили инициативу. Но я уже успел убедиться, что Тимур Евгеньевич — великолепный режиссёр. И основное действие нас ждёт впереди.
Рассмотрение обвинений идёт с переменным успехом. Участие в подпольных боях я признаю. Смысл отрицать? Благодаря Мережковскому информация об этом была во всех новокузнецких газетах.
Но на тот момент я считал себя простолюдином. Да и в любом случае, я же не был организатором. За такое максимум штраф могут выписать.
Вот с убийством Бердыша уже сложнее. Однако Василий ухитряется позвать свидетелей. Несколько человек, который были в тот вечер в подвале, подтверждают, что Бердыш первым решил убить меня и Бернарда, а мы лишь оборонялись.
К тому же непосредственно момент убийства никто не видел, кроме датчанина и типа покойного Степана Карповича.
Да и не волнует никого этот Бердыш. Его приплетают только для того, чтобы показать мою кровожадность.
Браконьерство макров. Больная тема, потому что правда. Я действительно добывал кристаллы без лицензии и тырил часть того, что добывал уже под эгидой «Урагана». Приходится признаться.
Опять же, за это грозит только штраф, не более. Но общую картину сильно портит.
Ну и так далее… Обвинить меня в убийстве барона Ротанова и его сына не получается, там всё было по закону, через дуэль. Доказать, что именно я убил Олега Окунева, тоже не выходит.
Неожиданно здесь выручает Маргоша, когда её вызывают в качестве свидетеля. Конечно, ей приходится тщательно выбирать слова, чтобы не попасться менталисту. Но после её слов создаётся впечатление, что Олег умер сам, от сердечного приступа. А то, что они с Денисом посчитали меня виноватым, разорвали союз и объявили войну, было глупым и импульсивным поступком.
Что интересно, она действительно так считает.
Заседание идёт уже несколько часов, и мы плавно переходим к самому интересному. К узурпаторству.
— Скажите, Ярослав Романович, вы знали, что существует другой потомок рода? Тот, кто должен по праву получить титул прежде вас? — спрашивает Тимур.
— Мне говорили об этом. Но я не знал точно, жив ли он. Ходили слухи, будто он умер ребёнком.
— Правда, — негромко говорит менталист.
— Почему же вы не потрудились узнать правду? — щурится прокурор.
— А вы бы потрудились?