Мальчишка вздрогнул. Я чувствовала, что он мнется и воровато оглядывается по сторонам, но была уверена, стоит ему дернуться, следователь крепко-накрепко вцепится в тощую руку.
— Понимаешь, я подписала бумаги, что забрала тебя из больницы. И если ты сбежишь по дороге, у меня могут быть серьезные проблемы. Поэтому я бы хотела вручить тебя сотрудникам приюта. Далее ты совершенно свободен в своих поступках.
Парень, насупившись, молчал, рассматривая носки поношенных ботинок. Сайрен насмешливо кривил губы, облокотившись о стену. Я, со своими рассуждениями, была в этот момент так далека от их привычного понимания мира, так чужда ему, что стало впервые обидно и одиноко.
— Ладно, поболтали, и хватит, — резко бросила и, приподняв подол, спустилась с выщербленных ступеней. Настроение испортилось. — Дорт Холл, нам с вами все равно стоит доехать до приюта и отдать бумаги.
Не оглядываясь, пошла по центральной дорожке к выходу, где нас поджидал нанятый экипаж.
— Дора, — гибкие пальцы ухватили меня за рукав и тут же отпустили. Серые глаза испытующе смотрели снизу вверх, — Вы хотите стребовать деньги за мое лечение с директора? Так это не получится. Он скорее прикажет меня батогами забить до смерти, чем вам хоть монетку выделит.
— А разве одна благородная особа не пожертвовала вашему приюту практически все свое состояние? — вкрадчиво осведомился Сайрен Холл.
— Пожертвовала. — Нехотя согласился Бен. — Да толку-то. Крышу починили, забор поставили, у девчонок кровати поменяли. Вот и все.
Он еще немного помялся и процедил, глядя в сторону:
— Ладно, прокачусь с вами до центра. А то отсюда топать больно далеко выйдет.
Я от души расхохоталась. И на кого обижаться вздумала? На сироту да на следователя? Первой забралась в карету и устроилась на мягком сиденье. Вскоре ко мне присоединились остальные. Пододвинув к себе небольшую корзинку, извлекла оттуда завернутые в тряпицу пироги и бутыли с ягодным морсом. Ничто так не сближает людей, как совместный перекус.
Бен осмелел и расслабился, с удовольствием отвечая на вопросы Сайрена. Оказалось, что начальство приюта не только не запрещало мелкое воровство, но и исподволь поощряло малолетних преступников. Правда, от попавшихся страже сразу открещивались и показательно наказывали. Жили в приюте до шестнадцати-восемнадцати лет. Мальчишек выставляли раньше, иногда пристраивая подмастерьем или служкой, девчонок держали дольше, поскольку только после совершеннолетия можно было выходить замуж по собственному желанию или работать, не опасаясь запятнать свою честь досужими домыслами. А можно было и дальше жить в приюте, если готов был трудиться за кров, еду и жалкие гроши.
— Слушай, а много народу в последнее время приют покинуло? — как бы между прочим спросил Сайрен. — Или все стараются до последнего задержаться? А может, везет кому-то и его в семью берут?
— Эк вы хватили, дорт, в семью. Скажете тоже. Может, мелких совсем и берут, а чуть подрастешь, так никто и не смотрит. Хотя, конечно, и чудеса случаются. Вон, рыжую Зизи забрали, а ведь ей уже семнадцать стукнуло.
Я почувствовала, как напрягся следователь, услышав про эту Зизи. Ему явно хотелось узнать подробности, но карета дернулась и остановилась. Мы добрались до приюта.
Директор, плутоватый мужчина средних лет вначале принял нас с нарочитой суровостью, выставляя напоказ всю убогость заведения, чтобы у гостей и мысли не мелькнуло требовать денег за проведенное лечение. Но выяснив, что богатая дора в моем лице не требует возмещения потраченной суммы, заулыбался и пригласил нас в кабинет. Пока мужчины о чем-то беседовали, я прохаживалась вдоль стен, рассматривая снимки с выпускниками. Один из них зацепил мое внимание: на фоне величественного здания было запечатлено несколько десятков детей в разной форме. Лицо одного из мальчиков показалось мне смутно знакомым. В то время, как все смотрели вперед, он склонился к кудрявой девочке, стоящей рядом с ним. Изображение было старым и выцветшим, но странное ощущение, интуитивное предчувствие не отпускало меня. Подпись гласила, что двадцать лет назад лучшие воспитанники нескольких приютов удостоились чести быть приглашенными на экскурсию в Королевскую академию. Даже когда мы вновь сели в карету, я оставалась рассеяно-задумчивой. И не сразу расслышала приглашение пообедать вместе в кафе на главной площади.
Глава 21
Мы устроились за одним из столиков. Тяжелые вазоны с декоративными растениями создавали иллюзию уединенности и уюта. Улыбчивая официантка споро принесла меню и прохладительные напитки.
— Дора, я вижу, вас что-то тревожит, — прервал затянувшееся молчание Сайрен. — После посещения приюта вы сами на себя не похожи. Я понимаю, это место мало у кого вызывает теплые чувства, но вы мне показались довольно крепкой особой, не склонной к излишней сентиментальности и бесполезной жалости.
— Простите, дорт, — я смущенно улыбнулась, — просто на одной из старых фотографий увидела мальчика. Лицо разглядеть сложно, но есть что-то до боли знакомое в его позе. Странно, правда? Мальчик уже давно стал мужчиной, но среди моих знакомых нет приютских. У меня совсем другой круг общения.
ebooksa