Потапыч

И, в общем — это опять же не проблема корифея и его гвардии. А в частности представители рода Лидари и инспекции во всяких местах города устраивают, как и их «доверенные слуги». Балы там всякие проводятся (гулянки, как называл Серпент, но понятно, что балы), пьянки и лядки, и не во корифейском палисаднике. В общем: нужны специалисты по быстрому и эффективному выявлению-устранению «потусторонней опасности». Жрецы под корифея прогибаются, но умеренно. И мухой метаться по его хотелкам отказываются. Видомов и волхвов именно во владениях корифея, по сути, и нет, а что есть — в пантеонах. Ну а с «вольных владений» владеющие толпами не идут, да и семьи видомов довольно спаянные, что завязано на звере-покровителе. Так что специалистов по потусторонней угрозе в дружине три человека, и четвёртый очень не помешает.

На что я понимающе кивнул — причина понятна, да и «тысяча дней» у меня выйдет гораздо меньше: я не «стражу стою». А в мире мёртвых у меня и без Потапа сложностей не возникало — скорее у всяких агрессоров со мной.

— Вот ряд, подписывай и направимся к корифею, клятву приносить, — заключил Серпент.

А вот тут крылся как раз тот момент, за который я «уцепился» знакомясь с законами и укладами. Так что на этом месте я опять оскалился и озвучил:

— Нет.

— Что — «нет»? — нахмурился Змеюк.

— Ряд — подпишу, словом и честью заверяю. А клятву-то за что давать? — сделал я растерянное лицо.

— Ты Корифею служить будешь, клятва нужна!

— И что я за это получу, воевода? — уточнил я.

Тут крылся как раз «юридический люфт». Который возник то ли по невнимательности и отсутствию опыта, то ли ушлый корифей ловко уместил зад на два стула. Дело в том, что государства в привычном виде, когда человек должен чиновникам по жизни, фактом своего рождения — не было. Ну, у «подлого сословия», положим, никто и не спрашивал, но благородные — никому ничего не должны, корифею в том числе. С богами под вопросом, но это отдельная метафизика.

И вот, корифей нанимает владетелей (как выяснилось — и одарённых, что моим представлениям и прочитанному противоречит, но разберусь). За конкретные, прописанные блага. А вот клятва — закрепляет вассалитет, то есть этой клятвой официально признаёшь власть корифея, его право не «силой», а по твоей собственной воле тебя «карать и миловать». Что, в общем-то, вполне допустимо. Только вассалы корифея, а были такие владетели, осыпаны за это всякими благами, занимают немалые должности. Дворяне, но «дорого продавшиеся». И ничего не «выслуживают». А с дружиной выходит, что корифей получает вассалов «на шару», ничего за факт вассалитета не отдавая взамен. Что, мягко говоря, не вполне меня устраивает. Присягу-клятву принести, конечно, можно. Но не за то, что мне что-то выслуживать придётся, а за какие-то реальные и ощутимые блага, которыми меня никто пока не собирался осыпать.

Первые несколько минут Серпент пучил на меня свои глазищи с вертикальным зрачком, ехидно и злобно шипел, чуть ли не обвинял в инагенстве и прочих преступлениях против «веры и фантазий царя про отечество». Но в ответ полюбовался на мою кивающую морду. Зашипел напоследок матерно и иссяк.

— Как я понял — не договорились, — дождавшись тишины, произнёс я. — Приносить просто так клятву, как владыке, я корифею не буду. Служить по ряду — готов, но, видимо, этого его величию мало. Так что я пошёл. Приятно было познакомиться, Серпент…

— С-с-с-с-сидеть, — прошипел, выпучив глаза прошипел змеюк. — И почему с вами, видомами и волхвами, одни проблемы? — почти жалобно спросил он, на что я пожал плечами. — Посиди пока, Потапыч. Уточню у корифея, — поднялся он. — И ведь вправду — за что? — почти не слышно шипел он себе под нос на ходу.

И утопал, а я довольно растёкся по креслу. Вообще — рисковал, конечно. Но не сказать, чтобы сильно: вольница благородных не «подмята», корифей выходит просто один из них. Самый хитрый, возможно — самый сильный. Но даже в этих раскладах заинтересованный в родах владеющих, а не их истреблении. А вообще, была бы у меня совесть, я бы даже корифейскому роду посочувствовал: задачу, которую они себе поставили, с учётом ограничений и методов, выполнить если и можно, то ОЧЕНЬ геморройно. Ну а мне это только на руку: ну, положим, не примут меня на службу. Не слишком страшно, хотя и не слишком приятно. Бонус в конце службы вкусный выходит, не в плане завести владения — к чёрту они мне не сдались. Просто это довольно ликвидный актив, а реализовав его, вполне можно обосноваться в столице, поплёвывая в потолок. Или заниматься чем-то, что понравится — как-то не привык я в потолок плевать подолгу… Впрочем, об этом думать надо тогда, когда у меня будет эта самая возможность поплёвывать, в сытости и комфорте.

В общем: откажет мне корифей в службе — найду, чем в столице заняться. Даже тех урезанных данных, что я сейчас имею, хватает, чтобы понять: без дела с более или менее достойной наградой за это дело не останусь. Но вряд ли корифей откажет: тут ведь ещё и вопрос «облика в глазах благородных», вокруг которых корифейство волей-неволей выплясыват. Ну а что я на логическую дыру указал — мне скорее в плюс, если корифей не дурак. В общем, посмотрим, что он скажет. Меня все три варианта устроят: и служить без клятвы, и продаться задорого, и разбежаться с этим гвардейским будущим.

Полчаса я сидел, оглядывал кабинет, прикидывал расклады. А через эти полчаса в кабинет ввалился Серпент, с физиономией…. сложной. Змейская она у него от природы была, это понятно. А вот зыркал он на меня действительно сложно, но в целом — не негативно, что не может не радовать. Прополз к своему столу, обвился вокруг сидушки и уставился на меня.

А я, с приподнятой бровью на него. Поиграли мы в гляделки с воеводой минуты три-четыре, и первым сдался он, хоть и говорят, что змеюки сутками могут пыриться в одну точку.

— Значит, видом Михолап Потапыч, предлагает тебе Корифей всея Зиманды дружинный ряд, — похлопал он рукой по бумагам. — Клятву от тебя не ждёт — и так, как ты сказал, ряд «словом и честью заверяешь».

— А если слово с рядом нарушу — то и клятва ничего не стоит, — уточнил я.