Потапыч: изнанка

Нет, понятно, что я — адвокат, а не пап Терез, и всяческих потерпевших жалеть — жалелка отвалится, доходы упадут и вообще — непрофессионализм. Но в данном, конкретном случае выбивать из стариков «кусок пожирнее» было также непрофессиональным. Так что озвучил я расценки сходу:

— Сотню золотых за поверение. Еду в Шкуфью, разбираюсь с делом. Гарантии, что выиграю тяжбу — не дам, уважаемые. Что по вашим словам следует — сами понимаете, — на что последовали тяжкие вздохи и скорбные кивки. — Но возьмусь. И посмотрю, что можно будет сделать. Если ничего — половину денег за поверение возвращаю. Если сына вашего моими трудами оправдают — ещё две сотни авров. Если осудят, но жизни не лишат — то обговорим отдельно. Устраивает?

— Так может полсотни… — начал было старичок, получил локтем от супруги, скорбно вздохнул и замолчал.

— Согласны, почтенный! — закивала бой-старушка.

— Тогда буду ряд составлять на поверение, — стал я набрасывать контракт на извлечённом пергаменте.

И не ради полтинника золотых и проигрышного дела я решил взяться. И не из жалости к пенсионерам — я их умеренно пожалел, четверть минуты, ну и перестал этой хернёй страдать. Просто в описанном стариками было несколько нестыковок. Незаметных, сами они их передавали с чужих слов и внимания не обратили. Но они были и превращали дело из «тухлого» в интересное. Может, конечно, я ошибаюсь, а старичьё по альцгеймеру и прочим хворям заговаривается. Но за полтинник авров смотаться на тройку десятков километров от Золотого, на народ посмотреть, своё почтенство продемонстрировать — а почему бы и «да»?

5. Старая знакомая

Составил ряд, подробно расспросил стариков о «контактах» — в смысле, знакомых, которых можно благожелательно трясти на информацию. Тут меня старичок, неизменно огребающий локтём, несколько удивил. А старушка, замершая с привычно отведённым предметом семейной коммуникации и озадаченной физиономией, повеселила:

— Так давайте я вам, почтенный, грамоты для знакомых сооружу. Всяко сподручнее будет, да время лишнее тратить не придётся — я мыслю, его и так немного, — вздохнул Касс.

— Времени не много, но и не мало. А грамоты — это толково, — признал я, начислив клиенту бумагу и писчие принадлежности.

В итоге был готов выдвигаться через час: сотни золотых у них с собой не было, но поручительство мне написали честь по чести — с собой клиенты сотен золотых, как понятно не таскали. Имена, пароли и явки всяких там уважаемых знакомых мне тоже сообщили, так что послал я старичьё в их особняк, дожидаться результатов.

А сам стал собираться: терять время не стоило, от отведённого Лидари срока и так осталось пять с хвостом дней. И этот хвост — как раз сегодня, вот только надо определиться с одним моментом: выдвигаться в Шкуфью или попробовать отловить трёх из названных знакомых-очевидцев в Золотом? Время не позднее, живут они точно в родовых особняках, ну а на гулянке оказались именно из-за гулянки — торчать в родовом городке Курбичей им просто незачем.

Наверное, попробую с ними, решился я: возможно, «зацепившие» меня моменты окажутся фикцией. И тогда вместо попытки «разобраться» надо будет не тратить время, а прикидывать, как клиента «отмазать». И чем раньше я это пойму, тем выше вероятность выигранного дела.

Так что выдвинулся я в особняки Золотого, сопровождаемый Младом: дворецкий с возможностью наблюдения вполне мог понадобиться в предстоящем деле, хотя и не в Золотом. Но в Услугу я до завершения возвращаться и не планировал.

В первом особняке меня послали, со всем уважением и даже почтением, но куда-нибудь подальше: владетельница изволила пребывать в состоянии сильнейшего алкогольного… погружения. Проспиртовки, если разобраться. И была не коммуникабельна: как я понимаю, события на гулянке травмировали чувствительные фибры и недра тётки средних лет, и на текущий момент она проводила реабилитационные мероприятия водкой. Во втором — тоже послали, причём за моим корреспондентом вдаль: где он, встречающий слуга банально не знал, после гулянки у Курбичей он в особняке просто не появлялся, мог быть и в Шкуфье, ожидать суда как зевака.

А вот в третьем, в роду дружественных (относительно, конечно) Квидым владетелей, тоже данников корифея, очевидец был на месте. Более того, именно он предупредил старичков о случившемся, доскакав до их особняка.

— Приветствую, почтенный, — рассеяно поприветствовал меня в какой-то малой гостиной особняка владетель лет тридцати.

Был это Этар Блонг, представитель рода с тёплого побережья Зиманды. Териантропы, точнее маймотропы — тотемным духом под именем Блонг была горилла. Точнее — был, хотя пол у тотемных духов играл не настолько важную роль, как у живых, хоть и не дотягивал до полностью андрогинных богов.

Мордас и прочие детали Блонга Потап мне милостиво продемонстрировал — здоровенный, просто карикатурный обезьян, с лютыми клычищами и лапами столь мускулистыми, что не будь он духом — так и невозможными. А мордас этого гориллыча был просто ужасен — возможно, из-за «зловещей долины», попытки найти что-то человеческое в роже примата. Но грубые, гипертрофированные черты морды заставили меня мысленно передёрнуться.

И, видимо в качестве компенсации за облик тотемного зверя (ну и в обороте у Блонгов, скорее всего, та же отвратительная ряха), Этар обладал просто… ну красавец-мужчина, иначе не скажешь. То есть действительно красив, почти женственной красотой, хотя и не перепутаешь, не в последнюю очередь из-за щёгольских усиков. Мельком увиденные мной Блонги демонстрировали ту же «утончённую красоту», так что я окончательно убедился — тотемный зверь своеобразно компенсировал. Или свои комплексы, или комплексы своих владетелей-шаманов — не принципиально. Очень уж кукольно-красивыми были Блонги.