— Полукровка он, — выдал Велес с таким видом, словно того вновь гавкать заставили. — Смертный с зачатками богатырскими. Вот в охотники и не идет — не возьмут, а свое хозяйство завести среди простых смертных — не может. Побаиваются те его. Оттого и не хочет об этом говорить. Скитается от деревни к деревне, пытаясь себя реализовать: чудище какое неопасное сразить или вон — по хозяйству, как нашей Дарине, которая пожалела бедового.
Все замерли, в том числе и «полукровка», который осознавал свою новую биографию. Проникался так сказать, и все тяготы сказывались на невозмутимой прежде моське: гнев, унижение, гордость и смирение. Потому что затем уважительно хмыкнул, признавая, что это — не самый плохой вариант «прошлого».
Что ж, должна признать, волк быстро сориентировался. Даже охотник удовлетворительно кивнул, принимая версию Велеса.
— Это многое объясняет, — пренебрежительно фыркнул Ждан. — Сразу бы сказал. Глядишь — подсоблю: замолвлю словечко. Нам, настоящим богатырям и охотникам, всякое подмастерье важно. Могу взять тебя к себе в конюхи, — щедро предложил богатырь, пока веко дергалось уже у демона.
— Ты…. — прошипел он, но Велес встал тому на ногу и предостерегающе посмотрел, что слегка поубавило гнев чистоплюя из Мрака. Пусть даже этот чистоплюй в ускоренном режиме последние две недели осваивал сельское хозяйство. — Я подумаю, — сухо ответил демон и отвернулся с видом, словно хочет если не выпить, то помыть рот. Судя по косому взгляду на таз с водой — даже с участием мыла.
Но то ли благодарность на широкий жест и «доброту» Ждан посчитал скупой, то ли еще что, но спор был готов разгореться с новой силой, чего мне не хотелось.
Пришлось импровизировать уже мне:
— И все они были светлыми ведьмами? — шмыгнула я носом, что, кажется, щепетильного охотника смутило. Нет, я помню, что тот благородных кровей и прочее, но с такими нежными чувствами он выбрал явно не ту профессию, которая подразумевает кровь, грязь и лишения. А тут и сморкнуться при нем нельзя! Неженка…
— Необязательно. Все ведьмы рождаются нейтральными. Затем обязанность опекуна или наставницы раскрыть потенциал силы у юной ведьмы. Уж потом та должна выбрать путь, которым пойдет. Обычно большое влияние на решение имеет именно преемственность и воспитание, но ты — неактивная. Сила в тебе есть, но она не раскрыта. Твоя наставница…
— Мама, — поправила я, задумчиво пожевав губу.
— Мама, — кивнул Ждан, с увлечением оттирая на ткани то, что и до него не отстирывалось. Но я предпочла об этом умолчать. Ну, а вдруг у него получится отчистить? С таким-то усердием! — Она намеренно не стала раскрывать твой потенциал и не развивала резерв, не обучала. Я впервые с таким сталкиваюсь и не знаю, как это объяснить, — признался он, устало вздохнув.
Я тоже не знала, ведь мама даже намеком не давала понять, что она, я и бабушка… прабабушка были причастны к ведьмам. При мне мама занималась только травами и настойками, и никак, кроме «ведуньи», я ее не могла обозначить. Но это только при мне, однако, жила я с ней не всегда…
Я всю жизнь считала, что «ведьма» — уничижительный вариант «ведуньи». А тут…
Что же еще она от меня скрывала? Кажется — все. Вся моя жизнь и знания о моей семье — фальшь.
— Велес? — глухо позвала я того, кто точно должен был знать хоть что-то. Жил Велес с мамой значительно больше моего и очевидно по ее наказу врал мне все время.
— Она боялась за тебя, — негромко произнес волк с явной неохотой. — Хотела уберечь свою дочь от участи, что преследует вашу семью. За женщинами твоего рода, Дарина, ведется охота. Зачем — она толком никогда не рассказывала. Подозреваю, и сама не знала наверняка.
— Хочешь сказать, тот, кто сейчас охотится на меня… забрал и маму? — трагическим шепотом уточнила я, судорожно сглотнув.
— Очень на то похоже, но необязательно, — подал голос Володя, от которого я сегодня вообще откровений не ожидала. — Сначала казалось, что это нечто обитает здесь и просыпается по мере того, как «проголодается», чтобы после вновь уйти в спячку. К сожалению, не сохранился рисунок, который был начерчен при пропаже твоей матери. Тогда было бы понятнее.
— Ты знал?
— Велес рассказал, после того, как выяснилось, что на Лешего напали и ранили.