– Рин! – услышала я, как в ванную настойчиво постучали, пока я сидела на кафеле, прижимая колени к пылающему и мокрому от слез лицу. – Рина, открой!
– Вадим, пожалуйста, оставь меня! – запинаясь и шмыгая носом, попросила я. – Просто не трогай меня некоторое время.
– Рин, ты чего, плачешь? – кажется, опешил мужчина и застучал в дверь с новой силой. – Рин, тебе больно? Плохо? Рина, выходи! – заорал он.
– Нет! – икнула я, чувствуя, как жалко задрожал подбородок.
– Рин, или ты сейчас откроешь дверь, или я ее сломаю. Возможно, вместе с дверью я сломаю и что-нибудь себе… – предупредил он, на самом деле нагло шантажируя.
– Мне не больно! – быстро предупредила я. – В смысле больно, но выходить не хочу, потому что стыдно…
Мои слова заставили Вадима прекратить барабанить в дверь и помедлить.
– За что тебе стыдно? – изумился он с такой искренностью, словно действительно не понимал.
– Издеваешься? – заподозрила я.
– Рин, – послышался шумный выдох. – Рин, мне не пятнадцать лет. Я прекрасно осведомлен о женской физиологии, тем более, что опыт проживания с женщиной у меня имеется, – начал он пояснять, но особого облегчения не принес. – Поверь, я не вижу в этом ничего постыдного или зазорного. Я знаю, что это естественно! – Я промолчала, не зная, что на это ответить. Так оно, конечно, и есть, но вот мои личные принципы о том, что мужчинам не следует знать всего, искоренить уже невозможно. – Рин, выйди, пожалуйста. Все в порядке, поверь. Тебе нужно вернуться в постель. Ты же еще болеешь…
– Дай умыться, – помолчав, пришла я к выводу, что ни просидеть до конца жизни в этой ванной, ни выбраться через окно и уехать из страны, у меня не получится… Потому остается лишь принять свой позор с ошметками чести, как данность.
– Хорошо. Я пока чайник поставлю, ладно?
Умывалась я долго, с учетом того, что нос у меня распух еще вчера от насморка, а сегодня из-за рыданий все стало выглядеть и вовсе безобразно.
Когда вышла, чай меня уже ждал на знакомом столике у постели, в которую я, не поднимая взгляда, забралась и плотно укрылась.
– Рин, посмотри на меня, пожалуйста, – понаблюдав за мной, попросил Вадим, что я выполнила неохотно. – Я просто хочу, чтобы ты понимала, что ничего страшного не случилось, – заглядывая мне в лицо, произнес Некрасов. – Я – взрослый мужчина, которого уже мало что может смутить в этой жизни после всего того, что уже произошло в ней. Особенно в отношении женщины, которая заботилась обо мне все эти дни. Понимаешь это? – проникновенным голосом потребовал от меня ответа Вадим.
– Меня зовут Рината, – выпалила я неожиданно даже для себя.
– Что? – не ожидавший такого поворота событий, моргнул Вадим.
– Мое полное имя – Рината. Когда-то ты называл меня так. Мне так привычнее, – слабо усмехнулась я, пожав плечами.
– Я знаю, как тебя зовут. Еще в больнице узнал у Славы, – нахмурился Вадим. – Очень красивое имя.
– Почему же звал сокращением? – теперь я удивилась.