– Давно уехал?
Киваю, не отрывая взгляда от чашки, и она сжимает мои пальцы.
– Всё будет нормально. Он справится.
Я в ответ глажу её руку и даже нахожу силы улыбнуться.
– Справится, конечно. А мне пока остаётся вступить в клуб домохозяек и коротать время, выбирая скатерть.
– Главное – купить новое постельное бельё, – выдаёт Берт авторитетно. – Так мама говорила.
– Не хочу даже думать, к чему она это говорила, но без проблем. Гулять так гулять!
28.
За полотенцами попёрлись аж в Эссенбург, сеструха заявила, что хочет пройтись по столичным магазинам.
Народу – полвагона, мутантов лишь пара человек. Ну, и мы. Пообнимались с Берт, а дальше она уткнулась в браслет и всю дорогу с кем-то переписывалась. Новый «краш»?
А я сел пялиться в окно. Конечно, есть книжка, но хочется отдохнуть от неё и бесконечного чтения «Мальтийского сокола». Давненько я не ездил в столицу, тем более на поезде. Чем дальше на север, тем пейзаж становится менее зелёным, здесь листья ещё только распускаются. Да и погода так себе: редкие поначалу облака сбиваются в кучи, пару раз дождь моросил по стеклу. Как люди тут живут, в холодине этой?
Хорошо хоть в Эссенбурге дождя не предвидится: облака высокие, светло-серые. Зато на выходе из вагона меня обдало таким пронизывающим ветром – очень гостеприимно, дорогая столица, спасибо, – что я сразу оценил предусмотрительность Берт, которая достала из рюкзака кофту и застегнулась под горло. А у меня – лишь футболка. Да и чёрт с ним, не помру, но где это видана такая середина мая?!
Берт почему-то не торопится покинуть перрон: еле ползёт, крутит головой по сторонам, а затем и вовсе дёргает меня за руку, чтобы остановить.
– Подожди здесь, – указывает на скамейку. – Я скоро. Надеюсь.
«Скоро» затянулось так, что у меня руки гусиной кожей пошли, все волоски до единого дыбом встали. Ну почему женщины не умеют ходить в туалет оперативно? Скамейка низкая, ощущение словно на земле сидишь, колени выше ушей. Ещё и народ шляется по перрону туда-сюда, цепляясь сумками за мои ноги и строя осуждающие морды, – как будто я обязан складываться на манер подзорной трубы. Да, хоббиты, вот такой я высокий, нехрен завидовать.
Очередной поезд, с запада. Перрон наполняют люди, я пытаюсь поджать ноги ещё больше, уже чуть ли не коленями назад согнуть, как вдруг среди толпы наконец-то замечаю Берт, а рядом с ней… Владу!
– Я не понял, вы в сортире, что ли, случайно пересеклись?
– Чё? – Берт смотрит укоризненно. – С чего ты взял?
– Ну, я думал, ты там. Где ещё можно торчать три часа?
Она фыркает, а мы с Владой тем временем обнимаемся.