Люди погибли — и продолжали погибать — из-за неё, Милены Мирадель. С этого момента она осознала, что стала смертельно опасной для любого, кто хотя бы мельком увидел бы её и не предупредил рыцарей веры. С этого момента она стала самой разыскиваемой беглянкой во всей Малой Гаодии.
— Ну пожалуйста! — воскликнула Лотти жалким из-за прорезавшегося акцента голосом. — Ну п-пожалуйста! Б-благословенная императрица! Вы д-должны найти какое-нибудь другое место! Вы… В-вы не… не… не в безопасности здесь! Здесь слишком м-много людей!
Но Милена знала, что Лотти не просто просит её спрятаться в другом месте. Девушка просила её взять на себя ответственность за отъезд, чтобы спасти её отношения с Карсином.
И если бы не Ольтея, находящаяся где-то в Ороз-Хоре и не дающая Мирадель с должным хладнокровием оценивать ситуацию, она бы, вероятнее всего, поступила так, как просила Лотти.
— Почему? — спросил мужской голос у них за спиной.
Обе женщины ахнули, ведь так увлеклись разговором, что не заметили прихода капитана. Лотти тут же натянула на своё голое тело одеяло, будто бы её нагота являлась чем-то, чего не видел и не трогал хоть кто-то из присутствующих.
Между тем Беза стоял у двери, как и прежде закутанный в плащ, и смотрел на Лотти с неприкрытым возмущением. Сочетание мрачности и удивления делало его похожим на призрака.
— Почему это мы не в безопасности? — вновь поинтересовался он.
Девушка тут же опустила глаза — видимо, это была привычка, оставшаяся у неё со времени бытия наложницей, предположила Милена.
Карсин подошёл ближе, яростно сверкая глазами. Половицы скрипели под его сапогами. Девушка продолжала смотреть вниз с покорной неподвижностью.
— И почему по дороге сюда ко мне вышли твои соседки, пожаловавшись, что я тебя «совсем заездил»⁈ — рявкнул он, а потом сорвал одеяло с Лотти, заставив её дёрнуться. — Почему ты не поддерживаешь своё обычное поведение, зачем создаёшь эти проблемы? Или ты забыла, что на кону? — голос его стал тихим, недоверчивым и очень злым.
— Карс! — со слезами на глазах выкрикнула Лотти, наконец подняв голову.
Удар был внезапным и достаточно сильным, чтобы хрупкая девушка покатилась по широкой кровати. Беза рывком поднял её и прижал к стене, прежде чем Милена успела обрести дар речи, не говоря уже о том, чтобы вскочить на ноги. Смуглянка вцепилась ногтями в руку, сжимавшую её горло, булькая и захлёбываясь собственными слезами и слюной. Капитан гвардии вытащил нож и поднял остриё перед её широко раскрытыми и закатившимися глазами.
— Ты будто бы изо всех сил стараешься показать, что здесь творится что-то необычное. Странное, — проскрежетал он. — Словно хочешь, чтобы всех нас нашли, раскрыли, а потом бросили в пыточные и на казнь. Если всё так, то может мне стоит отправить тебя к Хоресу прямо сейчас? — лицо сиона перекосилось в яростной гримасе. — Стоит ли мне позволить богу судить тебя такой, какая есть, вонючей, грязной и осквернённой, ибо ты обделалась прямо перед своей императрицей? Или всё-таки позволить перед этим подмыться⁈
Мирадель закружила позади него, словно во сне: «С каких пор я стала такой медлительной? — недоумевала какая-то смутная часть её души. — Когда мир стал таким быстрым?»
Милена подняла ладонь и обхватила запястье руки, которой капитан душил девушку. Беза посмотрел на неё — его глаза были дикими, яркими и затуманенными безумием, приводящим в ужас всех женщин. Капитан гвардии моргнул, и она увидела, как он остановил себя, чтобы полностью не скатиться в это смертельное безумие.
— Замолчи, Карс, — сказала Мирадель, впервые употребив уменьшительное от его имени, и встретила его изумлённый взгляд тёплой улыбкой. — Случившееся сегодня — моя вина. Твоя благословленная императрица — полнейшая дура.
Беза отпустил обнажённую девушку — которая, давясь и рыдая, упала на пол, в лужу собственных нечистот, — и сделал шаг назад.
Милена нерешительно склонилась над Лотти. Её душа застыла на гудящем пороге сострадания.
«Империя и мои близкие, — подумала она, и внутри женщины что-то свернулось в тугой комок. Нет такого безжалостного врага, как всепрощающая природа. — Ольтея… Вспомни её!»