– А как звали твоего отца?
– Джибриль.
– Что это значит?
По голосу я понимаю, ему понравилось, как нежно и твердо звучит это имя.
– Арабский вариант имени Габриэль. – Я показываю Торри, как это пишется на арабском, что буква
– Джибриль. Габриэль. Джибриль, – медленно с нежностью тянет Торри. – Оу, да, крошка, мне нравится, – улыбается он.
– Да плевать мне, нравится тебе или нет.
– Крошка, но мне правда нравится.
Он сжимает мне руку, я не противлюсь, а сердце, хоть и трепещет в груди, на самом деле готово ко всему.
Патруль
Я патрулирую улицы, а сестра с заднего сиденья рассказывает мне о своем парне Джероне. Сворачиваю влево на Карри-авеню – из таунхаусов только что поступил звонок. Домашнее насилие.
– Он славный парень. – Черные глаза Амаль блестят на молочно-бледном лице.
Огромные, все зеркало заднего вида занимают. Мы постоянно возим гражданских – по идее, она и впереди могла бы сесть, но я не предлагаю. Наоборот, говорю, что на заднем сиденье безопасней и что таковы правила.
– Жена утверждает, что муж ее избивает. В доме еще четырехлетний ребенок. Она говорит, его он тоже ударил, – сообщает Джерард по рации.
– Машина сорок пять в пути, я в трех кварталах, – отвечаю я и выключаю рацию, а потом обращаюсь к Амаль: – Ну давай, рассказывай дальше про своего друга.
– Знаешь, если я закончу учебу, это все будет благодаря ему.
– Серьезно? – Сворачиваю на Таунтон-авеню и ищу дом номер двести двадцать пять.
– Он постоянно подтягивает меня по английскому. И это его идея, чтобы я стала историком.
– Здорово.