– Может, тогда и чай найдется? – тут же сориентировался Налсур. – Горло першит. Кхм-кхм.
Тьма во мне требовала поругаться. Гордость – молча отойти и освободить проход. Упрямство вообще вопило о необходимости обрушить на голову Налсура множество проклятий. Но был еще тихий голосок разума, напоминавший о свободе от долга…
– Я приглашаю тебя на ужин, дорогой гость, – сказала, с трудом выталкивая из себя слова.
– Сейчас? – с издевкой переспросил Налсур. – На твоей территории?
– Угу, – кивнула.
– Вообще-то, у меня много дел, – вздохнул Налсур. – Но я вижу, как тебе важно, чтобы я остался. Решено. Я принимаю приглашение, Лиара.
Сделав над собой усилие, я широко улыбнулась.
Налсур передернул плечами:
– Теперь будут сниться кошмары, – пожаловался он.
– Бесишь, – вырвалось у меня.
– Представляю, – кивнул он. – Присаживайся. Будешь терпеть, есть и слушать.
– Думала, будет разговор, – усмехнулась я.
– Я тоже думал, – покачал головой Налсур. – Но у тебя отвратительный характер, а у меня мало времени. Если не услышишь мою мысль сегодня, скоро все равно попрощаемся. Так что просто послушаешь. Ты знаешь, я никогда не трачу слов попусту, Лиара. И не умею прощать тех, кто меня подводит. А ты явно собираешься меня подвести.
Я молча присела за стол. Сложив руки на груди, всем видом продемонстрировала, что заранее не согласна с каждым обвинением, которое он собирался предъявить. Но Налсур начал с козырей…
– Судя по всему, ты ищешь здесь потомка Ордисов, – сказал он, вынув из пакетов принесенную еду и принимаясь деловито нарезать умопомрачительно пахнущее вяленое мясо. – Это – поручение твоего дяди. Он навязал тебе долг за то, что помог скрыть происшествие семь лет назад.
– Ерунда! – выпалила я, но Налсур посмотрел так, что сердце застряло в горле.
Говорить дальше расхотелось.
– Твои отговорки неуместны, Лиара, – продолжил Ардо удивительно спокойным тоном. – Я просто излагаю, что мне известно. Часть из сказанного могу доказать, остальное – лишь догадки. Конечно, ты предпочла бы и дальше отмалчиваться, делая вид, будто приехала сюда по доброте душевной. Но у меня нет возможности растягивать удовольствие и играть в жертву и преследователя. Думал, за годы общения ты поняла, что я – не враг, и теперь придешь ко мне сама. Но сегодня осознал ошибку.
– И что такого случилось сегодня? – уточнила я неожиданно севшим голосом.
– Студенты пятого курса написали заявление с просьбой сменить им куратора, – ответил Налсур, принимаясь нарезать еще теплый хлеб. – Подписали все семеро.