Я выдохнула, а стервы, тихо переговариваясь, направились к выходу. Вскоре их голоса и шаги окончательно стихли, а я бесшумно вышла из убежища и побежала на кухню.
Влетела в огромное помещение и неуверенно замерла. На меня никто особо не обратил внимания — многочисленные работники были заняты своими делами.
В нескольких очагах пылал огонь, а повара крутились между тремя большими дубовыми столами. Поварята в высоких колпаках носились, выполняя поручения. Кто-то был на подхвате, кто-то чистил картошку или резал овощи.
Кухонная жизнь кипела, а в воздухе густо пахло специями и жареным мясом.
За широким двойным окном сплошной стеной шел дождь. Снова разбушевалась непогода.
Я скользнула к камину и уселась на низкую табуретку. На меня покосились, но сказать ничего не посмели — богатое платье и украшения говорили сами за себя.
— Вы чего-нибудь желаете, миледи? — девчушка со смешными рыжими косичками сделала неловкий книксен.
— Дай мне воды, — попросила я.
Решила напиться на кухне, чтобы потом не страдать от жажды вечером. И вообще надо решать проблему с отравителями, они же и в еду способны намешать пакостей.
Принесенный девочкой стакан проверила зеленым камнем и не нашла ничего подозрительного. Улыбнулась служанке, которая проходила мимо с большим пирогом. Та ответила улыбкой.
«Истинная принца», — донесся до меня шепоток.
«Из простых».
Пока я пила, в зале появилась строгая женщина в закрытом темно-синем платье — на ее поясе позвякивала связка ключей. Она бросила на меня заинтересованный взгляд и шикнула на любопытных слуг.
— Истинная принца, госпожа Энна, теперь хозяйка замка, — сказала она и лишние разговоры сразу смолкли.
— Чем могу служить, госпожа Энна? — обратилась ко мне экономка, видимо, та самая Кира.
— Хочу взять с собой в спальню воду и еду, — ответила я.
Госпожа Кира понимающе кивнула и отдала несколько распоряжений повару.
— Вы правы, что бережетесь, — заметила она, нахмурившись, а через некоторое время та же девчушка с косичками поднесла мне котелок, увернутый в полотенце и кувшинчик.
Я поудобнее устроилась у очага, но внутри все горело от гнева. И злилась я не столько на Ирму, сколько на Фредегара, по милости которого я очутилась в этом омерзительном положении. Он обошелся со мной, как с вещью.
Да, спас, но тут же перечеркнул все добро! Лишил шанса на счастье. Навязал постыдное будущее в качестве второй жены, которую он будет навещать после Лилии.