— Эти? — переспросил мой сопровождающий, пока изучал знаки, всплывавшие на мелком голубом экране, — только перед переплавкой.
— А-а… — кивнул я с умным видом, несмотря на то что совершенно не понял значения слова «переплавка», — это хорошо. А те, которые стояли в отдельных комнатах? Когда они спят?
— Когда захотят. Они же основные носители информации, исходный код. Вы же знаете, мы не можем вводить в кому оригиналы. Собирать с них сому официально запрещено. Поэтому сюда помещаются только копии. Но если у вас имеются предпочтения… — по-заговорщицки зашептал Серый.
— Не сейчас, — отрезал я, быстро сообразив, что его «официально запрещено» означает: «можно втихаря».
— Только скажите, и всё будет устроено, — покорно поклонился Серый.
— Учту. Дальше я сам, — властно скомандовал я, будучи уверенным, что это привычное поведение того, кто никак не мог быть похож на меня. — Идите по своим делам.
— Как вам будет угодно, — развернулся Серый, оставив меня одного в этом ужасном помещении, полном боли и безысходности.
Не представляя, с чего начать, я принялся ходить между рядов мирно спящих девушек. Попытался потрясти одну из них — нет, это было бесполезно и глупо: девушка была погружена в глубокий сон, а провода, что тянулись от её головы, уходили к Соме Искупления…
И тут меня осенило!
В одном из проектов прошлого славилась популярностью виртуальная игра: там вся жизнь строилась вокруг большого здания, которое питало неких Асов. Здание это так и называлось: Гос-питаль, или Хоспиталь, или Ас-питаль, короче, «Питание Господ». Суть игры заключалась в том, что в этом учреждении разрабатывалась пища, которая сама себя порождала. Изначально пища была бесформенной, но как только обретала Форму, так сразу же вдогонку получала и уникальное Содержание. Потом она некоторое время зрела с помощью программы «Майя», которая прекрасно моделировала нужную среду, и только после этого пища поглощалась теми самыми Пожирателями — Господами.
Тогда это казалось необыкновенной, революционной идеей виртуального мира, и позднее я часто думал над той игрой, но теперь… я внимательно осмотрелся в поисках того, что в той игре звалось «шприцом». С него (и ещё с одного предмета — скальпеля) обычно и начиналось всё примитивное Познание Мира. Как бы это ни было ужасно, но именно примитивизма мне в тот момент и не хватало.
Всё же шприц нашёлся быстро. Не теряя ни минуты, я выбрал самую дальнюю девушку, перевернул её и вонзил тонкую иглу в её позвоночник у основания шеи, забрав некую жидкость.
Уложив девушку обратно, я невольно поёжился: мне показалось, что она… смотрела на меня закрытыми глазами! Смотрела и слегка улыбалась. Я провёл в оцепенении не более мига, как рванул вон из комнаты.
Действуя совершенно спонтанно, по наитию, я даже не отдавал себе отчёта в том, что происходит; не понимал, почему я помчался назад, к выходу из пещеры; почему не удивился, когда, пробегая по «стеклянному» коридору, не обнаружил в клетке той самой девушки в белом платье, что с такой надеждой окликнула меня. Я даже не отдавал себе отчёта в том, что, прилетев домой, крепко-накрепко забаррикадировал входную дверь, обычно остававшуюся всегда открытой…
Подлетев к своему персональному устройству для создания виртуальных игр, я первым делом ввёл шприц в порт.
Меня всегда удивляло, почему устройство выглядит как конусообразный столб с торчащими в разные стороны антеннами — прямо как Древнее Древо, что когда-то снилось мне.
Не скрою, что, подключившись, я пожалел о заборе биоматериала из шеи той девушки. Я вообще пожалел, что изначально не послушал Вайю и не отправился вместе с ним домой, а вместо этого влез в нечто запретное и омерзительное, после познания которого жить совершенно не хотелось. Информация, полученная из памяти моей знакомой-незнакомки, оборвала всю мою прежнюю беззаботную жизнь.
Как оказалось, существуют иные миры.
Как оказалось, все миры, придуманные на Юни Солар, просматриваются Советом, а после лучшие из них внедряются и развиваются на оккупированных территориях — гигантских изувеченных Древах — а теперь мегаплатах некогда единого живого Существа, но давно и систематически превращаемого в кибернетический организм. Почти все макропроцессоры, почти все эти планеты смертельно больны, преобразованы и полностью вирусованы, разграблены, выпиты, мертвы… Они уже не подлежат восстановлению.
Как оказалось, у меня никогда не было провалов в памяти. Я просто погиб, разбудив Древних, что сорвали покров и пелену с затуманенных глаз в одном из выдуманных миров.
ebooksa