По ту сторону моря

Курьеры картелей.

Голос Эктора снова становится сдавленным.

Тут?

Точняк. Свет потуши от греха подальше.

Откуда ты знаешь?

Это их воды. Однажды ночью, по навигатору примерно в этом месте, Анхель клялся, что слышал, как обстреляли лодку. Из автоматов. Правда это или нет, не знаю, я все проспал. Ничего не слышал. В прошлом году в апреле Виктор Ортис и Пабло Тэ слышали тут ночью крики и выстрелы. Давай расскажу, как все было. Они потушили свет, просто сидели и слушали. Судя по звукам, какая-то лодка попала в беду, сказал Виктор Ортис. Не ходи туда, сказал Пабло, у меня жена и дети. Но Ортис завел мотор и зигзагами двинулся к месту. Пабло Тэ направил фонарь на море. Свет упал на лодку. И они потушили фонарь. Наблюдали за лодкой в темноте, и оба признавались, что их поразило одинаковое чувство: та лодка была пуста, но в темноте за ними следили с другой лодки, огней не зажигали, но лодка была набита людьми в капюшонах и балаклавах, с автоматами наготове. Затем Пабло Тэ прочел молитву, зажег и направил фонарь на первую лодку. Обычная рыбацкая лодка, только корпус изрешечен пулями, а в самой лодке ни души. После этого случая оба решили, что больше не станут заплывать так далеко. Может быть, те звуки издавали призраки. Или рыбаки, которых скармливали акулам. Скорее всего, так оно и было. А ты что думаешь, Эктор? Веришь в призраков?

Боливар растягивается на скамье и прикрывает глаза бейсболкой.

Он слышит это сквозь пелену сна. Ветер обезумел. Боливар выбирается из одной тьмы, чтобы угодить в другую, которая реальнее тьмы во сне. Сдвигает бейсболку, смотрит туда, где должна быть Луна. Море изгибается не в ту сторону.

Не может быть, думает он. Не могу поверить. Все случилось в мгновение ока.

Он пытается рассмотреть подсвеченный циферблат. Раздается рев, за ним следует грохот, когда волна ударяет в борт лодки. Холод воды пробирает до костей. Боливар отклоняется от удара, вытирая из глаз соляной раствор.

Эктор с криком просыпается.

Дальше – быстро, Боливар, весь скорость, черной жидкостью перетекает на нос. Лодка во тьме переваливается с гребня на гребень. Минуя Эктора – тот стоит на четвереньках, – кричит ему, чтобы вычерпывал воду. Сейчас Эктор не кажется ему настоящим, юнец съежился на дне лодки, которая тоже не настоящая, она Боливару мнится – пока эта мысль проносится у него в голове, тело движется на автомате.

Без перчаток он хватает холодный, как море, перемет, тянет леску, ладони в огне. За спиной вопит Эктор. Боливар кричит через плечо, чтобы тот вычерпывал, видит, как юнец хватает фонарь и светит в небо.

Мир, полный воя, как порождение сна.

Соль щиплет глаза. Я ослеп, думает Боливар. Затем включает налобный фонарик, шпиль света во тьме. Быстро подтягивает перемет, крепит к двойному кнехту, лодка кренится, когда он багрит акулу и втягивает на борт. Затем отцепляет акулу, при свете лампы заглядывает ей в глаза, неясное, мимолетное ощущение другого мира. Бьет акулу по голове, бросает в ящик.

Его работа сродни чуду, но пока он чувствует, что справляется, пусть и на пределе возможностей. Он уже вытащил и отцепил четырех крупных рыбин, леска натянута, наживка сделала свое дело. Шепотом ругает Эктора, который скорчился на корме, вопит и отказывается вычерпывать.

Он думает, ты понял, как только его увидел. Это было в его походке, его осанке, в этом крохотном подбородке.

Вода, осознает он, уже добралась до лодыжек. Он разворачивается к Эктору, криком велит вычерпывать, но голос относит в сторону. Подсекает перемет, шагает на корму, хватает ведро, привязывает к нижней скамье.

Шипят соленые брызги.

Вопли Эктора переходят в шепот.