— Пойдем скорее.
К камням Ганьярна пришлось пробиваться через живую изгородь — когда Ирвин опустился на траву рядом со сверкающими глыбинами, отполированными до блеска бесчисленными прикосновениями, то в груди шевельнулся страх. Камни были похожи на громадные сердолики — прозрачные, темно-оранжевые, с красными и белыми прожилками. Бейлин села рядом, дотронулась до одного из камней: в его таинственной глубине Ирвин увидел что-то похожее на черный сгусток зародыша.
Он никогда сюда не приходил. Как-то не было необходимости.
— Ну что? — спросила Бейлин и вынула из потайного кармашка темно-серого костюма маленький нож. — Приступим?
— Давай, — кивнул Ирвин и протянул ей руку. Бейлин аккуратно кольнула его в подушечку указательного пальца — выступила капля крови, и волчья суть потянулась к ней; Ирвин с трудом поборол желание сунуть палец в рот. Песня Волчьей луны придвинулась издалека, сделалась громче, рассыпалась на бесчисленные оттенки мелодии.
Он провел пальцем по одному из камней, и его красные и белые полосы на мгновение налились светом. Камень принял чужую кровь и готов был дать ответ. Бейлин шмыгнула носом и царапнула ножом по пальцу.
“Может быть, ты и не моя сестра, — подумал Ирвин. — Ведь отец любил мать, он… что? Никогда не поступил бы так?”
Он давно успел понять, что люди поступают по-разному.
— Ну… ладно, — Бейлин дотронулась пальцем до камня, и полосы сделались ярче. Теперь надо было подождать — если они были родственниками, то камень наливался золотом. Если нет, то он становился черным.
Ирвин в эту минуту и сам не знал, чего хочет и чего боится. В голове сделалось холодно и звонко, даже Песня угасла. Бейлин сидела, словно статуя — смотрела на камень так, словно в мире больше не было ничего, кроме этой глыбы.
— Как Арьяна? — спросил Ирвин.
— Я отвезла ее к хорошему следователю. Вместе с тряпками Мейв.
“Вот она удивится, когда…” — подумал Ирвин, и мысль оборвалась. Камень налился золотом, в нем растворились все прожилки и пятна, и какое-то время Ирвин не видел ничего, кроме прозрачного света. Кажется, он окутал весь парк, проникая в самые далекие, самые темные уголки.
Камень дал ответ. Положительный ответ.
Постепенно свет угас, а Ирвин и Бейлин так и сидели рядом на траве. Потом бывшая телохранительница младшей княгини, признанная дочь старого князя негромко, но очень четко сказала:
— Я дала клятву. Это ничего не меняет.
Ирвин посмотрел на нее и улыбнулся. Надо же, когда-то он хотел, чтобы у него были еще братья или сестры. А потом взял и прокусил руку своей сестре, когда она попыталась встать на пути волка.
— Я рад, что ты моя сестра, — искренне произнес он. — Что Лотар говорил тебе о…
Он вдруг понял, что у него нет улик. Вообще никаких. Лишь безумная догадка, которая вдруг оказалась правдивой.
Ирвин поднялся, смахнул с колена приилипшую травинку и, протянув руку, помог встать сестре. Его сестра — как же странно и непривычно это звучало. Сестра.