— Я тебе сейчас! — Оллин осторожно посадил птицу в коробку и побежал за сестрой: догнал, поймал, принялся щекотать так, что Вонда заверещала на весь сад. Эта игра нравилась им обоим — Ирвин смотрел на них и вспоминал, как когда-то заснул в траурном зале перед гробом Арьяны и как потом поцелуй истинной любви завершил ее трансформацию.
И Песня Волчьей луны ушла навсегда, куда-то в волчью степь за краем жизни, которая покатилась новыми широкими дорогами.