Только успел им принести стопку детских вещичек, купленных нами по тому талону, что дали в Верховном Совете, как раздался звонок и мне пришлось отвлечься от рассуждений о детской одежде для грудничков.
Звонил Межуев. Сам. Домой… Завтра у него доклад в Политбюро. Неужели я накосячил, расписывая ночью последнюю партию записок по новинкам?
— Павел, хотел бы тебя видеть, — заявил он вдруг после короткого приветствия. — Сможешь подъехать ко мне завтра на Старую площадь?
— Да, конечно, после занятий сразу к вам, — пообещал я. Он попрощался вполне удовлетворённый и положил трубку.
И что это было? Зачем я ему понадобился? Вроде, судя по голосу, ругать за доклад не собирается… Так, а не может быть это приглашение связано с объединением двух группировок? Возможно такое? Вполне. Он же вписался тогда за мебельную фабрику. Мало ли, он скрытый член группировки горкома. Там же есть Стельмухов из ЦК…
Чем дальше в лес, тем больше дров…
Но если спокойно взвесить все за и против, то предложение войти полноценным членом во вновь созданную группировку партийцев и комсомольцев надо принимать. Надо думать о будущем. А что, если этот альянс доживёт до времён Горбачёва? Тогда получится приватизировать подконтрольные предприятия как единый хозяйственный комплекс, создать холдинг. Еще не знаю, что там у горкомовцев под контролем, но наверняка достаточно привлекательные предприятия. Да одна земля на территории промышленных предприятий, что сейчас частично не используется, может быть так задействована, что кучу денег принесет в условиях рынка! Если даже взять ту же камволку, там такая территория пустует… С учётом накопленных средств за границей от партнёрства с семьёй Фирдауса в девяностых можно хоть гостиницу там построить в излучине реки, хоть производство расширить и модернизировать.
А можно со своими же предприятиями за рубежом скооперироваться и часть производства в Россию перевести. И рабочая сила будет дешевле, чем в Европе, и рабочие наших предприятий будут при хороших зарплатах, когда всё вокруг начнёт разваливаться. Тем более, если удастся в новой группе до прихода Горбачева так модернизировать средства производства и направления, чтобы можно было выйти на зарубежный рынок после распада СССР, то у трудовых коллективов будут все шансы пережить лихие девяностые в более-менее стабильных и человеческих условиях. То есть, если сделать все по уму, я смогу спасти десятки тысяч рабочих и членов их семей от ужасов девяностых… Этот холдинг сможет стать островком благополучия во всеобщем хаосе и отчаянии после краха СССР… Эти люди не сопьются, не умрут от голода, у них будут средства, чтобы лечиться в разоренной крахом СССР постсоветской медицине, где и врачу нужно дать на лапу, и лекарства все принести с собой…
Можно будет, конечно, часть продукции и на отечественном рынке реализовывать. Но покупательская способность разграбленной страны не скоро восстановится, в двухтысячных, только, где-то мы голову подняли, когда цены на природные ресурсы поперли в мире, и на Россию обрушился золотой дождь.
А в девяностых… Как вспомню, так плакать хочется. Вдруг выяснилось, что в стране миллион детей-сирот! И детским домам тогда очень тяжело пришлось. Страна реально выживала, взрослые люди за выживание боролись, что уж говорить про детей?.. Надо будет обязательно шефство взять над детдомами и домами малютки… Над столькими, чтобы это осилить можно было…
Может, ради этого мне и дали вторую жизнь? Ради этого я готов пахать двадцать лет. Катастрофу от развала страны отменить я не надеюсь, но попробовать облегчить жизнь хоть кому-то, кому смогу, просто обязан.
Глядишь, если все у меня получится, то и третью жизнь дадут за особые заслуги перед человечеством, — улыбнулся я этой шальной мысли.
— Вот, мы отложили, что нужно взять, — выглянула Ирина Леонидовна в коридор, где я так и сидел у телефона, задумавшись.
— Ого, вы отложили, — удивился я. — Тут все в один чемодан не влезет…
— Ты же не знаешь, сколько придётся после выписки ещё там жить, — ответила Ксюша. — Ты же не повезёшь их в этот кошмар, надеюсь?
— Нет, конечно, — согласно кивнул я головой. — Сколько надо, столько и будут там оставаться.
— Ну, значит, это всё пригодится, — подвела итог Ксюша.
— Я бы сюда ещё пару одеялок добавила, — сказала Ирина Леонидовна.
— Зачем пару? — не понял я.
— Тонкое и ватное, — объяснила она, — вдруг дома холодно будет, надо в тонкое одеялко завернуть. А на улице если резко похолодает, нужно в ватное укутать. Всё-таки сентябрь на дворе…
ebooksa