– Ничего, это ваше дело, немецкое, – спокойно заявил комендант. – Он нам не опасен. Вот если бы он оказался израильским агентом, тогда был бы другой разговор, – он показал сжатый заросший волосом кулак.
– А шифровка?
– Передадим по назначению. Зачем раскрывать Ибрагима и злить янки!
– Как передадим? – не понял Батый. – Там же информация о лагере.
– Ты что, думаешь американцы не знают о нашем лагере? – вопросом на вопрос не слишком вежливо ответил араб. – Максимум, что он мог сообщить, – это то, что он прибыл, где располагается лагерь и, главное, сколько раз ваш Бодер трахнул эту свою уродливую девку, – толстяк громко засмеялся своей шутке. Кривой духанщик с радостью его поддержал, даже не понимая, о ком идет речь.
«Еще один урок контрразведывательной науки. Спасибо Северу. Да не забудет его аллах своей милостью».
Вечером в своей казарме немцы устроили небольшой октоберфест. Кроме пива на столе были консервированные сосиски, картошка фри, кока-кола. Выяснилось, что Питеру удалось выторговать у Ибрагима даже бутылку запрещенного кораном виски.
– Питер, ты настоящий разведчик! – восторженно орал Бодер. – Не то что Юрген.
Ульрика тоже, видимо, пошла на поправку. После спиртного, пива, сосисок и недвусмысленных ухаживаний Питера ее глаза вновь заблестели, и она стала улыбаться.
Вечером комендант пригласил Юргена на беседу. В этот раз они были вдвоем. Традиционные восточные церемонии приготовления чая и неспешных разговоров о здоровье были отодвинуты в сторону, палестинец сразу перешел к делу:
– Юсуф, ты смелый, думающий воин. Мы с удовольствием имеем с тобой дело, но мы никак не найдем общего языка с твоими товарищами. Они постоянно что-то требуют, им многое у нас не нравится. Я понимаю, вы заплатили деньги. Хорошие деньги. Но что вы хотите получить? Мы учим вас обращаться с оружием, взрывчаткой, показываем приемы боя в городских условиях. Объясняем, как организовывать засады и избегать их. Но мы никак не поймем ваших целей. Для чего вам это?
– Мы, так же как и вы, хотим бороться против нынешней своей власти, хотим, чтобы Германия стала на самом деле независимой, единой, – повторил Батый слова, которые уже говорил Салеху. Очевидно, это была прелюдия к более важному вопросу. – Почему ты мне сейчас об этом говоришь, уважаемый?
– Нам нужны союзники в Европе, и мы очень рассчитывали на вашу группу, но наши отношения не складываются. Мы не уверены, что можем положиться или даже рассчитывать на вас. Тогда зачем нам вас учить? Ответь мне, Юсуф.
– Мы бы тоже хотели иметь с вами дружественные связи. У вас налажены каналы поставки оружия в Европу. Мы нуждаемся в пополнении арсенала. У вас оборудованы базы для хорошей подготовки бойцов. Мы только планируем это сделать. То же самое касается подготовки запасных документов. Сейчас мы вынуждены обращаться к уголовникам, но, как ты понимаешь, этот союз на время. Мы заинтересованы в надежных профессиональных проверенных партнерах.
– Скажу тебе откровенно, – оглаживая бороду, заявил комендант. – Мы не доверяем вашей группе. Вы в начале пути, вас ждет много ошибок. То, что Питер работает на тайную полицию, – это проявление недостатков в вашей системе безопасности. Мы не хотим рисковать.
Араб сделал паузу после такого заявления. Он стал медленно наливать себе чай. Батый понимал, что Салех очень не прост, для чего-то он говорит эти слова. Скорее всего, он начинает какую-то свою игру. Если он начал говорить, значит, ему есть что сказать и даже предложить. Но Восток – край торговцев. Получается, что палестинец только начинает торговлю, и его слова – не приговор, а повышение ставок. Юрген не стал горячиться и тоже потянулся к чайнику, чтобы освежить свою пиалу.
– Но тебе я верю, Юсуф. Поэтому убедил наших руководителей, что надо иметь дело именно с тобой и через тебя.
– Спасибо, уважаемый Салех, мне приятно слышать твои слова, еще более приятно будет иметь и дальше с тобой дело.
– Мы готовы дать оружие и взрывчатку для вашей борьбы, но одного моего слова мало. Для этого тебе надо завоевать доверие моих собратьев по оружию.
– Водонапорной станции не достаточно для этого?