Некоторые пассажиры стали жаловаться на здоровье. В противном случае спецназ может начать штурм, и если пострадает кто-либо из пассажиров, то ответственность возложат на арабов, что даст израильтянам повод отказать в выдаче заключенных. Да и американцы долго терпеть не будут, им надо освобождать своего гражданина и самолет. Так что все были заинтересованы в скорейшем разрешении ситуации.
Юрген настаивал на активном уходе, капитан был не против, но Лейла категорически возражала. Деревенская девчонка с детства сама пробивала дорогу в жизни и очень хотела стать звездой телеэкрана. А это возможно только если сдаться властям, желательно под камеры телевизионщиков. Такая ситуация сразу выдвигала ее в руководящие круги арабского движения сопротивления. Пусть какое-то время придется провести в заточении, зато на выходе известность и карьера политика, тем более политика-женщины, ей обеспечена. Поэтому скрытый уход или смерть в результате прорыва окружения ее никак не устраивали.
Садик запросил разрешение на отход и через некоторое время получил согласие, но с обязательным условием избежать жертв среди заложников. Этот товар не должен пострадать. Так и решили. Мужчины пробуют прорваться, а Лейла остается. Она уже представила, как при любом раскладе, получится у мужчин или нет, она потребует прямую телевизионную трансляцию, торжественно передаст захваченных пассажиров и сдастся сама. А если что-то не получится, то в мире много самолетов, которые могут захватывать соплеменники, чтобы потребовать освободить сестру по вере. Теперь такой опыт есть.
– Что ты предлагаешь, Юсуф? Как будем уходить? Может, у тебя есть шапка-невидимка? – Судя по количеству вопросов, капитан хоть и согласился на прорыв, но пока не видел реального способа, поэтому нервничал и готов был в любой момент отказаться.
– Днем уйти не получится: все на виду, значит, пробовать надо ночью.
– Но прожектора все заливают светом так, что ночью светлее, чем днем, – возражал палестинец.
– Правильно, брат, – Батый старался говорить спокойно и уверенно, чтобы не дать собеседнику сорваться на эмоции и отказаться. – Значит, надо сделать так, чтобы они погасли на несколько минут. После яркого света глазам надо время, чтобы привыкнуть к темноте. Это и есть наш шанс. Согласен?
Простые логичные вопросы, когда оппонент вынужден соглашаться, позволяют снижать уровень эмоциональности и раздражительности у собеседника. Согласие хоть с чем-нибудь заставляет становиться на одну позицию даже оппонентов. В дополнение желательно подкидывать различные варианты решения. Когда человек делает выбор, то, естественно, включает через логику разум, тем самым гася излишнюю эмоциональность. К тому же выбор – это всегда рассмотрение нескольких вариантов, то есть уже элемент согласия, а не отказа.
– Это – да, но как это сделать? Перестреляем прожектора?
– Зачем поднимать ненужный шум. Мы их попросим самих это сделать. Это же лучше, чем стрельба, согласись. – Юрген уже прикинул варианты, но ему хотелось, чтобы у самолюбивого араба сложилось впечатление, что это они вместе пришли к решению проблемы.
– Это понятно, но как, Юсуф?
– Я думаю, надо сделать им предложение, которое их заинтересует, и в качестве согласия с ним они должны будут погасить прожектора на несколько минут, якобы из-за технической неисправности. Как думаешь, пройдет?
– Такое может получиться, – согласился капитан.
Напряженность у него сменилась азартом. Видимо, он понял, что легенда о том, как ему удалось вырваться из плотного кольца американского и полицейского спецназа, будет с восхищением долго передаваться среди его соплеменников. – Что предложим? Предательство?
Юрген был рад, что мысль об измене первым высказал сам араб.
– Слушай, а ведь это хорошая мысль, Садик. Напишем в записке, что кто-то из нас готов нейтрализовать двух других захватчиков и отпустить пассажиров, с условием, что власти пообещают его беспрепятственно выпустить и не преследовать в дальнейшем. Как знак согласия с таким планом попросим выключить в определенное время прожектора. Пойдет? – Батый решил, что уже достаточно говорить намеками, и зафиналил свое предложение.
– Думаю, сработает. Только надо добавить еще про миллион долларов, – почему-то смущаясь, дополнил палестинец.
«Что у вас в мозгах? Одна торговля», – подумал, но не произнес вслух разведчик.
– Миллион слишком много. Его нереально сразу собрать в этой дыре. Давай по минимуму. Сто тысяч. Согласен?
– Ладно. Пусть будут сто тысяч, – проворчал Садик и невольно вздохнул. – Пиши записку. Я запрошу посыльного с очередной порцией воды. Незаметно через него передашь.