Нона из Девятого дома

И Нона повалилась на ледяную мертвую грудь Тела.

Эпилог

Когда камень, ставший плотью, пробудился в теле, она громко вскрикнула:

– Ты!

Затем она разорвала цепь на правом запястье, и правое запястье сломалось вместе с цепью. Она разорвала цепь на левом запястье, и левое запястье сломалось вместе с цепью. То же произошло с цепями на левой и правой ногах. Руки, ноги и цепи полопались разом. Когда она подняла свою ужасную голову, цепи вокруг шеи рассыпались в пыль, и она закричала.

Когда цепи и кости сломались, один из детей попытался поступить жестоко, подняв оружие высоко над алтарем. Но черноглазое дитя, рухнувшее на алтарь, ясным и резким голосом возразило:

– И это ты собираешься сотворить, Тридентариус? Коснись ее, и наша клятва потеряет силу и я убью тебя на месте.

На что первое дитя сказало:

– Ты не ведаешь, что творишь.

И второе дитя ответило:

– Обычно нет, но сейчас да.

И первое дитя спросило:

– Ты противишься мне, полуживая?

И второе дитя ответило:

– Я-то наполовину мертва, а вот ты мертвая целиком, сука.

И первое дитя сказало:

– Радость моя, я могу умереть только от тоски по тебе.

– Тогда умри, – сказало другое дитя.

И тогда тело, бывшее камнем, поднялось с алтаря и ударило ребенка, который занес над ней меч, одной перебитой рукой, забыв меч в другой, так что ребенок не погиб, а отлетел в воду, как мусор. Множество скелетов явилось из костей одра и стен Гробницы, но при виде меча они бежали. Коснувшись камня вокруг могилы, сломанные ноги срослись и сломанные руки, поднявшие меч, срослись, но само тело еще не пробудилось и споткнулось на ступеньках алтаря, плача: «Джон, Джон». Но не упало.

И там была толпа мертвых детей. Они наседали на живых детей на дальнем берегу Гробницы. Тело не понимало, как это произошло, но когда кто-то на берегу крикнул: «Алекто, Алекто!», тело вспомнило, и на него нахлынула память Алекто, и весь сон ушел.