Зима, любовь, экстрим и хаски

– Только однажды. Я ездил по делам в Абхазию, а с Сильвером оставался Артемий, – говорю я.

– И как?

– Я нормально. А Сильва обижался потом дня три. Не давал себя чесать. И вообще игнорил.

– Хаски бывают довольно злопамятны, – соглашается Зоя. – Но я уверена, что не в этот раз, Дань. Сейчас он в стае, его приняли, и для него это важно. Теперь остается проявить себя.

– Надеюсь, что это действительно так! – Выходит немного резко, я прикусываю щеку изнутри, чтобы скрыть странное смущение, а Зоя смеется:

– Царевич, да это ревность! Ты ревнуешь! Это как если бы Темка уехал сейчас в Сочи без тебя.

– Типун тебе на язык, Воронцова! Какая на фиг ревность?

Она хохочет все громче и громче, и я против воли начинаю смеяться вместе с ней. Она поворачивается к крыльцу и заносит над ступенькой ногу, но поскальзывается. Я успеваю поймать ее и прижимаю к себе. Даже в темноте я вижу, что она краснеет до корней волос, но отпустить не просит. Поэтому я позволяю себе обнять ее чуть крепче и отпускаю.

Шепчу:

– Осторожнее!

Зоя почти бегом поднимается по ступеням и скрывается за дверью.

– А где спасибо? – сам себе задаю я резонный вопрос.

Погуляв по территории лагеря еще минут двадцать, я окончательно понимаю, что промерз до костей и поворачиваю к нашему домику. В конце концов я дал девушкам достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.

В комнате стоит тишина, у одной из кроватей горит тусклая лампочка, а Катя с Зоей спят. Или только делают вид. Я быстро раздеваюсь и по шаткой скрипучей лестнице забираюсь на второй ярус над Катериной. Ставлю будильник на семь утра и вырубаюсь.

Встаем мы задолго до рассвета. Пронзительный звук будильника – совершенно точно чужого, вырывает меня из вязкого сна, я открываю глаза, некоторое время пялюсь на потолок и не могу понять, где нахожусь.

– Дань, подъем! – говорит Шарапова. Ее розовая шевелюра оказывается прямо напротив моего лица. – Царевич, я предлагаю тебе отвернуться и не подглядывать, можешь даже вздремнуть еще немного. А мы соберемся и свалим на завтрак и к собакам.

– И разбудить второй раз не забудете?

– Не должны. – Катя смотрит на меня внимательно, но я слышу сомнение в ее голосе. – Ну в крайнем случае, останешься без завтрака.

– Шикарный план!

– Мне тоже нравится! – Катя смешно фыркает и продолжает: – Ну все, Царевич! Давай лицом к стеночке и ручки под щечку!