Немного больше, чем любовь

– Я с детства люблю это место. Мой отец был историком. И археологом. Он работал над планом реконструкции.

– Был? – удивленно спросила Агата.

– Он умер. В больнице, – глухо ответил Николай и зачем-то добавил, – сердце.

Она не нашла в себе сил сказать нечто подобающее этому случаю… Стоило только попытаться, как нужные слова застревали в горле. Как тогда. Прошло уже столько лет, но она так и не научилась говорить о смерти.

Агата нашла его ладонь и сжала в своей, не глядя на юношу.

– Я скучал, – произнес Николай.

Совершенно буднично. Так Елисей обычно говорит о том, что голоден, например.

Агата подняла глаза, вглядываясь в лицо юноши, и пыталась понять, насколько он искренен с нею. Он улыбнулся. Беспечно и грустно одновременно.

И повторил:

– Я скучал.

Перед ее глазами калейдоскопом пронеслись бесконечные пустые дни и ночи после его отъезда. Когда она не могла уснуть, вспоминая их единственный, но такой важный для нее поцелуй. И заливалась румянцем, стоило ей только подумать о мельницах. Как она тосковала и каждый день ждала. Звонка. Письма. Телеграммы. Как бродила вдоль моря, жалея себя и ругая за эту жалость.

Сейчас она понимала, что ему действительно было не до нее. Но…

– Если ты скучал, почему не звонил?! Не писал?! – она закричала, кажется.

До боли сжала кулаки, из последних сил заставляя себя остаться на месте.

Но Николай все равно дернулся, как от удара.

Агата вырвала свою руку и отвернулась, обхватив себя за плечи, прячась от него, от себя, от всего мира. Он мягко коснулся ее спины, и тогда она зашептала. Быстро. Проглатывая слова. И уже не пытаясь сдержать близкие слезы.

– Я скучала! Я с ума сходила от переживаний за тебя, слышишь? А ты просто скучал! И все?

– Прости…

Он снова сгреб ее в охапку. И поцеловал. Злую. Раскрасневшуюся. Заплаканную. С растрепанными на ветру волосами. Потому что иначе не мог. Не мог отпустить ее еще раз. И не мог простить себе глупого неуверенного молчания. Она ответила, яростно целуя в ответ. Словно боялась, что он снова исчезнет.

– Я просто не хотел впутывать тебя в свои проблемы, – прошептал он, зарываясь рукой в длинные светлые пряди и продевая их между пальцами.