Притяжение Севера и Юга

Эранор влез в сандалии, с трудом справляясь с раздражающими застёжками, а после умылся возле колонки. В саду их уже ждала Хауфо, которая в зубах держала сумку. Эранор забрал сумку и повесил себе на пояс. В ней были деньги.

— Кстати, если все же надумаете выйти за северянина, то, уверяю вас, женихи выстроятся в огромную очередь. Кхм… — кошка закатила зеленые глаза, будто фыркая от слов принца. Это что, попытки флиртовать?

— Скажете, тоже… — отмахнулась Грейс, краснея ушками. Божественный зверь изобразил рвотный рефлекс, высовывая язык.

— Что ж, надо идти за Хауфо!

Глава VIII

— Удивительно! Здесь есть такие ходы, — Грейс шла за принцем следом. В саду, перед выходом, она сняла с ветки дерева оставленную там накидку с капюшоном. Не очень длинная и неброская ткань прикрывала плечи, голову и шею принцессы. На Юге было не принято ходить по городу женщине и не скрывать свою красоту от посторонних глаз и палящего солнца. В случае необходимости, Грейс могла прикрыть полой накидки и лицо, но обычай так поступать на улицах, к счастью, уже уходил в прошлое.

— Но ещё более удивительная Хауфо, раз может так просто находить эти проходы и вести нас за собой, — это было сказано искренне.

— Я не только ходы умею находить, у меня глаза и уши повсюду, так что аккуратнее, Грейс, — Хауфо намеренно так задирала нос при южанке. Но своей наивностью принцесса тешила самолюбие кошки, и что бы пушистая сейчас ни сказала, Эранор чувствовал, как довольна она похвалой. Так уж сложилось, что данный божественный зверь снаружи вредный и колкий, а внутри столь же мягкий, как её белоснежная шерсть.

— Я буду аккуратнее, — принцессу не обижал высокомерный тон Хауфо. Перед божественным зверем она словно робела и с благоговейным трепетом любовалась её грацией. Грейс хотелось погладить белоснежную шерсть, но едва ли это возможно, судя по характеру Хауфо. Она недотрога для всех, кроме Эранора. Но иногда не давалась даже самому принцу.

Сквозь арку, магическая кошка повела принца и принцессу к узкой галерее, затем в нишу за полуразрушенной статуей, и по винтовой лестнице в подвал. Хауфо видела во мраке. Иногда свет пробивался сквозь бреши в кладке коридоров, словно параллельно этому коридору проходил еще один, хорошо освещенный тоннель, а иногда становилось совсем хоть выколи глаз. Увешанные паутиной стены и затхлый, сырой воздух сменялись ароматами кухни или вонью нужников. Это забавляло Грейс, но она ума приложить не могла, где они в данный момент и куда в итоге выйдут, но от этого становилось ещё интереснее.

И если принцесса не видела в темноте дальше своего носа, то Эранор пользовался зрением Хауфо, ему довелось пару раз, особенно в ходах, которые были возле склада и темниц, ногой отпихнуть крыс, которые лезли из щелей. Ему не хотелось, чтобы Грейс сталкивалась с этими паразитами в темноте.

Все молчали, но когда троица вышла в темный, прямой тоннель, тянущийся к лесу, Грейс подала голос.

— Эранор, — не сумела сдержать улыбку, позвав своего спутника по имени, — а как давно Вы открыли в себе этот чудесный дар? — она имела в виду магию, — простите, если вопрос неуместный. Мне просто стало любопытно, как это происходит.

— А? — среагировал мужчина на то, как его позвали и даже на секунду посмотрел через плечо, чтобы увидеть принцессу за собой. Вопрос был не простой, особенно трудно объяснить это человеку, который никогда с магией не соприкасался. Эранор немного помолчал, чтобы сначала для себя понять, как объяснить, а после уже заговорил.

— Я родился с этим. А вот то, что со мной что-то не так поняли, когда мне было примерно два года. Это ощущается так, будто у тебя два желудка. Мать говорила, что я все время просил есть, и они не понимали, откуда у ребенка столь неуемный аппетит. Потом пришёл придворный маг, будь она проклята, и сказала мне пару непонятных слов. Я повторил и заморозил воду в графине. Но пользоваться даром по-настоящему я научился только тогда, когда встретил Хауфо, она меня обучила.

— Вот, значит, как. Интересно, — пробормотала Грейс, — а как же тогда осваивают магию те, кому не довелось встретить магическое существо? Должно быть, годы уходят на освоение искусства и подчинение себе такой силы. А вам очень повезло! Такая встреча судьбоносная — подарок судьбы.

В голосе Грейс не было зависти. Но искреннее любопытство, желание познать таинство чуждого ей мира, как-то приобщиться к нему. Кто еще может похвастать дружбой с магом на Юге? Хотя с принцем они условные друзья. Об этом девушка старалась напоминать себе, даже когда шла за Эранором по узкому тоннелю, даже понимая, что он заботится о ней сейчас, держа за руку, отгоняя крыс.

Анора велела не влюбляться. Служанка, подобранная армией Элеманха во время похода на Север в каких-то дальних провинциях Юга пришлась ко двору. Она была хороша и сообразительна. Она сама выбрала Грейс среди всех принцесс, а не наоборот, почуяв в средней дочери слабину, которую можно обратить себе на пользу. Беда в том, что сама Грейс привыкла принимать Анору как нечто само собой разумеющееся и не замечала, что у служанки есть свои интересы.

— Понятия не имею, — он пожал плечами. Он соврал. Эранору было на руку, чтобы непосвященные в магию люди думали, что нужны года на её освоение. На деле же нужен богатый словарный запас древних слов мертвого языка, того, на котором сами Боги говорят. До нынешних дней дошло так мало слов, что магия стала ограниченной, и чудо уже то, что маг знает больше двух заклинаний. Хауфо же носитель этого языка, и она учила Эранора говорить на нём, учила новым словам, а те становились магией. Единственное, чему он долго и упорно учился сам — это контролю. Чем сильнее слова, тем больше магии они забирают, а, следовательно, если не умеешь контролировать ману, можно запросто отправиться к праотцам.

Впереди забрезжил свет. Скудные лучики просачивались в ветхую дверцу, с которой свешивались лозы. Хауфо лишь пару раз приложилась боком и задвижка, не дожидаясь участия людей, со скрипом вылетела из гнездышка.