— Как это?
— Я видел его историю болезни, она сохранилась в нашей базе.
— Серьезно? Я думал, до сих пор все в карточках пишете.
— Давно не пишем. — Он усмехается. — Так вот, одна из артерий в сердце Виктора Михайловича сузилась. Чтобы восстановить кровоток, нам нужно установить сердечный стент в эту артерию. Он откроет ее и позволит крови свободно циркулировать.
Я слегка отодвигаюсь влево, чтобы лучше видеть Виктора Михайловича.
— Он знал об этом? — спрашиваю я.
— Да, он давно об этом знает.
— Почему тогда он не делал себе эту операцию? — я пытаюсь понять. — Это ведь довольно простая процедура, верно?
— Да, это очень простая операция, — отвечает врач.
— Тогда в чем дело? — я упираю руки в бока. — Я не понимаю. Он сказал мне, что его сердце долго не выдержит. Он говорил так, будто ему осталось жить всего несколько месяцев.
Николай Васильевич кладет руку мне на плечо.
— Виктор Михайлович верит в это. Он услышал это не от докторов. Он сам так решил.
Я качаю головой в недоумении.
— Что?
— У Виктора Михайловича депрессия, — говорит он, понижая голос. — Я уже видел такие случаи. Это не редкость. После тяжелых потерь некоторые люди сами не хотят жить.
Я сглатываю, пытаясь сдержать эмоции.
— Смерть его жены…
— Потеря родного человека слишком большое горе, — продолжает он. — Виктор Михайлович не чувствует надежды. Он испытывает глубокую эмоциональную боль, и даже эта простая процедура кажется ему бессмысленной.
— Он хочет умереть? — спрашиваю я.
Он качает головой.