Сэро почувствовал себя неуютно. Слабым. Дену карты в руки давать нельзя.
– Видишь, я для тебя раскрылся неожиданно с другой стороны. Оказалось, Имир её знал – наши родители знакомы. Вот я и попёрся играть в дипломатию, пока от бати пилюлей не отгрёб.
– А-а-а-а, теперь понятно! Она хорошенькая, эта Люба: сиськи, жопа – всё в зачёте! Сочная! Я уж думал, ты влюбился!
– Фу-у-у! Нет уж!.. Она чересчур заумная и правильная. И холодная, как бревно.
– Ну ты и ляпнул!
– Мне всё равно, как я ляпнул. Она чисто для потехи. Чтоб под ухом что-то жужжало. Так сказать, нестандартное баловство.
– А Имир что?
– Хорошо относится. Люба ему нравится. Чисто как человек.
– Ясно всё с тобой! Ну и ладно – компашку нашу разрядит. На дискотеку в субботу её приводи.
– Она не ходит на танцы.
– Так пусть придёт уже!
– Не придёт. Родаки не пускают.
– Ещё бы! Такой пирожочек!
– Слушай, какой ты всё же озабоченный! – разозлился брюнет. – Сказали олуху: её не пускают! Чего надо?!
– Э-э-э! Охолонь, братэлло! Не нервничай! Я пошутил, вкуриваешь?.. Просто так приводи её к нам тусить. Никто не желает этой Любе зла! Сказал лишь, что симпатичная. Тебе ведь девка не интересна, вот я и полюбопытствовал!
Коробкин понял, что нащупал болевую точку. Сэро так раньше не реагировал. Парни вдвоём обсуждали сальности, клеили девок, страховали друг друга. Прежний Ибрагимов с зазнобами расставался легко и равнодушно. А тут как-то неожиданно.
«Ну и хорошо! Подумаешь, тихоня. Завалить проще простого! Не умеешь ты, Сэро, порядочных домашних мышек уговаривать!» – затянувшись с наслаждением никотином, усмехнулся Денис.
***
Повеса вернулся домой около полуночи. Многие на улице уже отдыхали – свет в окнах мало где горел. Мальчик осторожно зашёл во двор, боясь потревожить сон своих.
Смазанная калитка лишь слегка щёлкнула. Собака учуяла хозяина, загремела цепью да завиляла хвостом. Парень почесал мохнатого сторожилу за ухом и пошёл к входной двери. Не заперта. Значит, родители не ложились ещё.