– Ясно, путаться не будем.
– Софья, ты любишь музыку?
– Мне некогда любить музыку. В машине у меня вечные мелодии французской эстрады. Я их слушаю, как только за руль села. Я работаю на работе, дома, в машине.
– Мы это исправим!
– Попробуй! – рассмеялась Софья. – А пока я пойду спать, завтра рано вставать надо.
– Спокойной ночи! До завтра, – попрощался Колесников.
Весь вечер он сидел за письменным столом и составлял план мероприятий на неделю. Ему казалось, что его миссия заключается в том, чтобы освободить Софью от каждодневного изнурительного труда и указать путь к прекрасному.
Как всегда, все было прекрасно. Так прекрасно, что сердце до сих пор ходуном ходило. Сергей посмотрел на Софью, которая лежала рядом с ним. Ягодицы, покрытые ровным загаром, были предметом его особой ревности. И каждый раз Сергей Мефодьевич говорил одно и то же.
– Ладно, допустим, я понимаю, зачем ты ходишь загорать в солярий. Вернее, я считаю это блажью, можно ведь и на реку съездить в выходные. Но ладно, ты любишь ходить в солярий. Но объясни мне, зачем там загорать без трусов? Все равно тебя же большинство видит в трусах! Ты же без трусов не ходишь?
– Не хожу, – отвечала Софья.
– Так зачем ложиться на грязную лежанку без трусов?!
– Во-первых, она чистая. Там обрабатывают поверхности. Я еще и сама протираю. Во-вторых… А во-вторых, я не знаю. Мне нравится, когда я вся такая.
– А кому еще нравится? Мужу нравится?
– Наверное, – пожимала плечами Софья.
– А что он говорит?
– Ничего. Он привык.
Колесников возмущенно крякал.
Сегодня он провел ладонью по гладкой коже.
– Ты чем кожу мажешь? – спросил он грубовато.
– Да чем-нибудь. Что под руку попадется.