– С чего это между нами должен быть конфликт? – возмутился Колесников. – Мы, конечно, поспорили, как ехать, но Александра Львовна совсем не знает города. Вернее, плохо знает современную Анапу. Поэтому, как ехать, решал я.
– А сильно ссорились из-за дороги? – не отставал полицейский.
– Мы вообще не спорили на эту тему. Я просто сказал, что лучше в объезд, она согласилась.
– И нормально доехали?
– Да, – соврал Колесников. – Доехали хорошо.
– Так только что, рассказывая, как вы добирались, вы сами сказали, что спор был, ехали долго, что немного опоздали… – поймал его полицейский.
Колесников обескураженно замолчал. Разговор эти люди вели так хитро, что заставили повторить рассказ, но получилась совсем другая история.
– Я пришел к вам, чтобы вы помогли, а вы меня словно проверяете.
– Люди забывают, что помочь можно тогда, когда все точно знаешь. А если что-то утаить или сказать неточно, получается ерунда. Ничего не сделаешь, не поможешь.
– Поссорились мы с ней. Из-за того, что я долго ехал. Вернее, собирался долго, путь выбрал не тот… А еще и съязвил.
Последнее Колесников добавил неожиданно для себя самого.
– Ну, ясно. Конфликт был, женщина ушла после него. Или в результате него.
– Она не звонила, не вернулась, не отвечает на звонки. – Колесников посмотрел на полицейских как побитая собака.
Николай, который молча сидел в стороне, сказал:
– Простите, но можно ли сейчас что-нибудь сделать?
– Трое суток… Трое суток… – привычно сказал «дальний» полицейский.
– Мы знаем, мы вообще-то сами с погонами. Только с морскими и в отпуске.
Николай сказал это ровным тоном, без тени заискивания или желания понравиться, стать своим. Но его фигура, спокойствие и доброжелательность сделали свое дело.
Полицейские переглянулись, и тот, который был в дальнем углу, сказал:
– Так, напишите заявление. Опишите вашу знакомую, укажите все точно, а мы передадим по смене. Они попросят патрули обращать внимание. Ну а в случае…