В этот момент показалась Полякова с овальным блюдом в руках.
– Так. Карп готов. Красоты необыкновенной. Вкуса – тоже.
Архипова с Таней подскочили.
– Ты взяла мое любимое блюдо? Фабрики Корнилова! Я его вообще не трогаю! Это девятнадцатый век! Рисунок редкий!
– Ничего не будет с твоей старой тарелкой, – сказала Степанова, – ты посмотри, какое чудо она сотворила.
Карп выглядел изумительно – целый, сверкал глянцевыми боками, а голова была украшена веточкой петрушки.
– Но надо было порезать порционно, – не удержалась от замечания Таня.
– Он порезан порционно. Ты не видишь этого. Целое искусство разделать карпа. Меня китайцы научили.
В биографии Лели было много мужей, которые в разное время работали за границей. Из каждого эпизода своей жизни Леля выносила полезный навык.
– Да ты что?! Порезан?! – Александра разглядывала рыбу.
– Ты не понимаешь. Рыба порезана, но смазана сверху рыбным бульоном, в котором много желирующего вещества, – авторитетно произнесла Таня.
– Господи, какие тонкости! – закатила глаза Архипова. – Давайте уже за стол садиться! Танька, свои деликатесы ставь как есть, в своих баночках классных. А то ночь скоро!
Леля и Архипова сели за стол. Степанова чуть поколдовала над пакетами, выставила тарелки с блинами и салатом. Еще она сделала горячие сэндвичи.
– У меня все готово. Багет с сыром, колбасой, маслом и зеленью. Все просто, как у мамы!
– Тань, после твоих бутербродов есть ничего уже не захочется! – вздохнула Архипова, плотоядно поглядывая на ломти сыра в румяном хлебе.
Некоторое время было тихо – подруги пробовали еду и наполняли бокалы.
– А карп – язык проглотишь! Куда ты кости дела? – воскликнула Александра.
– Вынула специальным пинцетом. Кулинарным, – отвечала Леля.
– А хребет?
– Хребет вырезан. Тонким японским ножом.